разговора я как-то пропустила, а когда включилась в беседу, старуха уже кипела от негодования:
– И вот эта стерва все мое белье сняла с балкона и перевесила в ванную, представляешь! – грохотала она. – Да после того, как ее грязные лапы к моему белью прикоснулись, я его не то что одеть не могу, своей собаке не подстелю! А она все свое твердит: мама, есть распоряжение градоначальства, чтобы трусы на балконах не развешивали. Да плевать мне на начальство!
Как я поняла, речь шла не о дочери, а о невестке старухи. Она всячески отравляла ей жизнь: мало того, что соблазнила и женила на себе тридцатилетнего несмысленыша, так еще нагло поселилась в трехкомнатной квартире свекрови.
– Естественно, голытьба, жила с папашей, мамашей и сестрой в одной комнате! И вот теперь, когда ее приняли в приличную семью, думаете, отплатила мне благодарностью? Должна была себя вести тише воды, ниже травы, а она такие фокусы себе позволяет! То белье без спроса перевесит, то вместо моего любимого борща пустые щи готовит, без мяса! Я ей замечание сделала, а она мне: «Мама, в вашем возрасте много мяса есть вредно.» Это я ем много мяса! На ее деньги, что ли? Эта голодранка в одном платье к нам пришла!
Впрочем, как я поняла из дальнейшего пространного рассказа, нелюбимая невестка сама зарабатывала неплохо. Она работала компьютерным художником в небольшой рижской газете, и вполне могла прокормить себя. Но полгода назад девушка, на свою беду, встретила непризнанного гения – тридцатилетнего сынка приветливой бабуси. Этот милый мальчик до сих пор учился на курсах при Академии художеств, изредка выставляя парочку своих картин в рижских галереях. Естественно, картины неизвестного художника никто не покупал, а продавать их на улицах, как делали другие художники, сыночку не позволяло самомнение. Оплачивать квартиру и более-менее сносно питаться ему позволял фотоаппарат. Его «художественные снимки» публиковали несколько газет, впрочем, брать в штат нигде не хотели. Видимо, и фотохудожником он был не ахти каким.
Жена пыталась сподвигнуть его рисовать красивые пейзажи специально для продажи. Так делали многие, а продавали картины на вокзале обычные торговцы. Но за эти попытки свекровь Евдокия Федоровна ненавидела девушку еще сильнее. «Хочет, чтобы мой Илюша на улице торговал, как бездарный мазилка!» В общем, вся семья в результате войны двух хозяек жила на зарплату невестки, поскольку свою небольшую пенсию свекровь тратила только на себя. Более того, если до женитьбы сына его мамаша оплачивала половину квартиры, то теперь отказалась давать «этой мерзавке на проживание» даже копейку. И при этом спокойно требовала, чтобы обеды невестка готовила и на ее долю!
На месте бедной девчонки я просто сбежала бы от мамаши с сыночком куда глаза глядят, бросив сладкую парочку на произвол судьбы. Но возможно, девушке действительно негде было жить, или она слишком любила непутевого муженька. В любом случае, она безропотно готовила на всю семью, обстирывала муженька и слушала попреки свекрови. А недавно даже подарила