Макс, которое меня потревожило, это то, что он слышал какие-то отдаленные голоса внутри самого здания, когда, казалось бы, их должно быть слышно как рядом. Вот и весь доклад. Я, конечно, не ставил ему задачу расследовать дальше, но все же думаю, что он сам попытался узнать, в чем там дело. Именно это и побудило меня прийти сейчас сюда, в участок.
Спасибо, капитан, за информацию. С этим все ясно. Теперь хотелось бы знать, что мы все будем делать.
Давайте, сделаем так. Попарно разбейтесь на группы и прочешите всю Доун-стрит и Айзель-стрит. Возможно, обнаружите хоть какую-то зацепку. Ты, Обрайн, оставайся пока здесь и сиди на телефоне. Я возьму с собой Парки и поеду к Люсиль, а если ее нет, то расспрошу соседей.
Окей, капитан. Все, ребята, по местам и по маршрутам.
Так началась необыкновенная в своем роде работа или поиски исчезнувших лиц…
А в это время вертолет медленно опускался на площадку того дома, где еще вчера сержант Триггер ходил и обследовал его внешний периметр.
К вертолету люди в белых защитных комбинезонах поднесли носилки, и Люси перенесли в само здание. Она все еще находилась без сознания. Кто-то подошел, посмотрел на нее и произнес:
– Этого еще не хватало, надо было сбросить куда-нибудь в реку, а то беды не оберешься.
И очевидно тот, кто это произнес, был человеком очень богобоязненным и религиозным.
Отходя в сторону, он перекрестился и сказал:
Господи, помилуй наши души, и не будь так суров…
Люси несли двое. Один из них был человеком среднего роста и телосложения, и к тому же, плохо видевший. Он, то и дело, спотыкался, а спотыкаясь, нервничал, на что второй ему говорил:
Слушай, старина Люк, не торопись, а смотри под ноги. А то грохнемся здесь с тобой и костей не соберем.
А грохнуться, действительно, было из чего. Они шли по узкой лестнице, которая вела их вниз по довольно темному коридору.
Носилки, то и дело, застревали в каком-либо угловом проходе, и Люку непременно приходилось опять спотыкаться. Кроме этого, в стороны от лестницы уходило просто пустое пространство, и упасть туда было равносильно смерти.
Говорил тебе, черт старый, поехали на лифте, так ты – нельзя, нельзя, – завопил Люк.
Не ворчи, – отвечал второй, – это не моя прихоть. Главный сказал, что надо идти этим путем.
А что ему, этому главному. Он ведь на лифте поедет, а тут страдай.
Ладно, не кудахтай. Деньги-то хорошие платит, так что потерпи.
Вот то-то, что деньги хоть платят, а так, ни в жизнь не стал бы здесь работать. Хоть какая-то отдушина есть.
Да-а, все время между мертвых – радостью не назовешь. Тут и свихнуться можно.
Вот-вот, а главный говорит, что это так – всего лишь рабочий материал. Ничего себе материал. Куча человеческих тел и голов. И откуда они только привозят все это?
Нe знаю, Люк, да и не наше это дело. Лучше помалкивай, а то еще, не ровен час, в полицию загремишь.