что это гимн команчей, вышедших на тропу войны, – пробормотал Майкл, и Лора с трудом удержалась от улыбки. А ведь он прав.
К счастью, Джорди уже встал и направился к роялю, так что последний комментарий Майкла не слышал. Усевшись на стул, Джорди откинул крышку рояля и пробежался пальцами по клавишам.
– Чудесный звук, – заметил Хэмпбелл. – Все-таки нет ничего лучше «Стейнвея».
– Особенно если это самая престижная серия Art Case, – пробормотал Майкл.
Джорди прищурился.
– Вы что-то сказали?
– Только то, что рояль действительно классный.
Лора вновь едва сдержала улыбку. Майкл ее смешил. Бесил – и смешил.
Будоражащий коктейль.
– Что ж… – Хэмпбелл сосредоточился, стал совсем серьезным. – Я сейчас спою песню полностью, а потом дам вам текст и расскажу, какой куплет кто поет.
Лора и Майкл кивнули.
Джорди запел. Голос у него был приятный, песня действительно оказалась неплохой: о том, как хорошо, когда рядом человек, на которого можно положиться. Как прекрасно, когда можно обернуться, и видишь, что рядом стоит тот, кто тебя любит. Как легко протянуть руку помощи близкому, как поет сердце, когда делаешь добро. Очень подходящая для такого концерта песня.
Но в первую очередь она была не о добре, а о любви. Лора чувствовала это. Хэмпбелл умел писать такие вещи – вроде бы простые слова составлены в достаточно простые предложения, вроде бы смысл лежит на поверхности, и все ясно; однако, стоит прислушаться и хоть ненадолго задуматься, понимаешь, что заложен там не один смысл. И даже не два. У Джорди получалось писать песни всеобъемлюще; как будто он сразу говорил обо всей вселенной, и, что удивительно, в песню эта вселенная легко влезала. Любовь же – движущая сила вселенной, считал Хэмпбелл. Неудивительно, что песня, предназначавшаяся Лоре и Майклу, была пропитана любовью, как тортик кремом.
Последние аккорды угасли, и Джорди повернулся к слушателям.
– Это бесподобно, – тихо сказала Лора.
– Действительно, замечательно, – кивнул Майкл.
– Я рад, что вам пришлось по душе. – Хэмпбелл закрыл крышку рояля и вернулся в кресло. – Вот в этих папках на столе – слова и ноты, возьмите. Копии будут высланы вашим секретарям, разумеется.
– Спасибо вам, Джорди. – На мгновение Лоре показалось, что она сможет спеть эту песню с Майклом и выдержать это испытание. Любовь… Что теперь Майкл Фонтейн знает о ней? И знал ли что-то?
Лоре хотелось верить, что знал… Не могла же его ложь быть настолько всеобъемлющей.
– Что ж, в таком случае, мы можем немного обсудить текст. Как вы его видите, как понимаете…
Из квартиры Хэмпбелла они вышли вместе. Любезная Мелисса проводила дорогих гостей до лифта, однако, когда его створки сомкнулись, Лора и Майкл остались наедине.
Они молчали. Лора с преувеличенным вниманием рассматривала кнопки, и чем занят Майкл, не видела. Как только лифт остановился, и двери открылись,