ответил майор. – Шесть взрослых и два подростка.
– Что о них известно с тех пор? – спросил Чугунков мрачно.
– Ничего, – помотал головой милицейский майор. – Некого послать на их поиски…
– Как это некого, мать вашу? – взорвался Чугунков. – Срочно передайте радиограмму во Владивосток, командующему Тихоокеанским флотом. От моего имени. Просим помощи. Координаты квадратов поисков. Ответ передадите мне. Идите! Стойте! С японцами контакт установлен?
Майор пожал плечами.
– Так это – пограничники должны… – неуверенно сказал он.
– Разрешите, товарищ генерал? – поднялся человек в форме российского пограничника. – Капитан Евграфов, заместитель начальника заставы.
Чугунков посмотрел на него вопросительно.
– К нам обратились японцы с просьбой помочь в поиске группы охотников, японцев по национальности, унесенных в океан откатной волной после цунами. Я думаю, речь идет об одних и тех же людях, потому что в сообщении японских пограничников была какая-то путаница – охотники назывались то японцами, то русскими, то вообще – рыбаками. Мы решили, что потом с этим вопросом разберемся, когда найдем их. Поиски сейчас ведутся.
– Откуда о них стало известно японцам? – спросил Чугунков.
– Они утверждают, что подобрали одного из унесенных, его заметил самолет береговой охраны и сообщил на их заставу. Сейчас в поисках участвуют пять наших катеров, восемь японских пограничных катеров и три вертолета японских спасателей.
Я видела, что Чугунков разозлен до последней степени. Наши, российские, спасатели выглядели бестолковыми и беспомощными – в их действиях не было ни элементарной логики, ни хотя бы минимальной ответственности за жизнь потерпевших бедствие людей.
– Капитан Николаева! – сказал Чугунков.
Я встала и посмотрела на него вопросительно.
– Отправитесь к пограничникам, – приказал он мне. – Разберитесь там с этими охотниками-рыбаками и унесенными в океан японцами. И учтите, Николаева, я предпочитаю, чтобы это оказались разные люди… Не хватало только, чтобы японцы сообщали нам о том, что в открытый океан унесло граждан России! И самыми последними почему-то об этом узнаем мы – спасатели!
– Разберемся, – пообещала я. – Но прежде я хотела бы…
– Вы поняли приказ, капитан Николаева? – жестко перебил меня Чугунков. – Выполняйте!
Я молча повернулась и вышла из палатки. Следом за мной выбрался капитан-пограничник. Он поглядывал на меня с интересом, уловив, видимо, некоторую неофициальность нашего с Чугунковым общения.
– Идемте, капитан, – сказал он мне. – Я получил от Чугункова жесткую «просьбу» – помочь вам в выполнении вашего задания.
«Точно выразился! – подумала я. – Просьбы у Чугункова сегодня – как приказы, а приказы – как приговоры… Что с ним? Нервный какой-то. И потом, что это за фраза: „Я предпочитаю, чтобы это оказались…“ Тут уж предпочитай – не предпочитай, как есть так и есть. Или