а как результат слабости. В борьбе за свое место на Балканах, Болгария, как малая «державица», вынуждена была пристраивать свою политику к политике той или другой из великих держав. В постоянном лавировании между их враждебными интересами и аппетитами и состояла, в сущности, самостоятельность внешней болгарской политики. Выдвинуть ли русофильскую или австрофильскую политику, протянуть ли Турции руку дружбы или руку, вооруженную кинжалом, заказывать ли оружие в Германии или во Франции, занимать ли деньги у Ротшильда парижского или у Ротшильда венского, – вот вопросы, которые играли решающую роль при выборе князем той или другой политической группы в качестве болгарского правительства в данный момент. По линии внешней политики совершалось гораздо более действительное размежевание болгарских политических партий, чем по вопросам внутренним. Во внутренней политике все оставалось смутно и неустойчиво. А в иностранной политике у партий создались свои, тоже, впрочем, не очень крепкие традиции: русофильская – у цанковистов, русофобская – у стамбулистов, миролюбиво-оппортунистическая («туркофильская») – у народняков, активно вызывающая – у демократов и т. д.
Когда уклон в одну сторону становился слишком большим и опасным для государственной самостоятельности Болгарии, возникала необходимость призыва к власти другой группы, которая, по традициям и связям своим, могла бы явиться носительницей нового курса, часто противоположного предшествовавшему. Князь Фердинанд с своей стороны заботился о том, чтобы не сжигать мостов ни в ту, ни в другую сторону. Он поддерживает контакт с Россией, когда у власти стоят русофобы, и пускает в ход связи с Веной, когда министерство принадлежит к русофильской партии.
«Киевская Мысль» N 320, 18 ноября 1912 г.
Л. Троцкий. БОЛГАРСКИЙ ПАРЛАМЕНТАРИЗМ
Итак, во внутренней политике Болгарии все правящие партии, со второстепенными уклонениями в ту или другую сторону, повторяют друг друга. Они все делают заимствования из одного и того же европейского источника, покровительствуют всеми средствами протекционизма туземной индустрии, все культивируют милитаризм и как можно туже подвинчивают податной пресс. Для широких масс населения, особенно сельского, в конце концов, довольно безразлично, какая из партий стоит в данный момент у руля.
Когда князь в 1908 году призвал к власти демократов (бывших каравеловцев), газеты спрашивали лидера их Малинова,[50] какими-такими демократическими средствами он собирается обеспечить себе парламентское большинство, раз у его партии в предшествующем парламенте было всего-на-всего шесть депутатских мест? «Я надеюсь на неорганизованную массу населения», – ответил Малинов и не ошибся в расчете. Выборы дали ему 166 мест из 203.
«Партия» политически безразличных и безличных здесь, по вполне понятным причинам, очень многочисленна и своими голосами определяет исход выборов. А незачем пояснять, что эта «партия» всегда склонна поддерживать власть.