правления Российского театрального общества.
Ведение домашнего хозяйства, рождение сына Юрия (1888 г.) и дочери Екатерины (1894 г.) стали для молодой избалованной женщины серьезным испытанием, отдаляя возможность играть на профессиональной сцене. В Казани ей приходилось довольствоваться любительскими постановками. По счастью, Андрей Алексеевич получил новое назначение в Тифлис, где супруги вступили в Артистическое общество, которое объединяло лучшие театральные силы города. Они вместе выступали на сцене местного театра под общим псевдонимом Андреевы, который Мария Федоровна оставила за собой на всю жизнь.
Именно в Тифлисе взошла ее артистическая звезда. Местный театр трещал от поклонников. Темпераментные южные мужчины были опьянены ее божественной красотой и голосом. Андрей Алексеевич с неудовольствием наблюдал за ростом популярности своей супруги. За пять лет она сыграла целый ряд разнообразных ролей – от водевильных простушек до Ларисы в «Бесприданнице» Островского. Пресса отмечала не только сценический дар Марии Федоровны, но и большую музыкальность, особенно после выступления в заглавной роли в оперной постановке «Миньона» Тома. Уроки пения она брала у певицы И. М. Зарудной и имела широчайший диапазон – от нижнего соль до верхнего ля. Вскоре весь Тифлис был у ног Андреевой. В ее честь один за другим следовали обеды и банкеты. Однажды некий влюбленный грузин после витиеватого тоста осушил бокал, а затем съел его, чтобы «никто не посмел пить из моего бокала» после таких слов. Муж в этот момент случайно перехватил чувственный, призывный взгляд Машеньки, адресованный вовсе не ему. Андрей Алексеевич понял, что из Грузии пора уезжать от греха подальше, и выхлопотал перевод в Москву. Он полагал, что его импульсивную, взбалмошную по натуре жену смогут удержать рамки московского высшего общества. Как же он заблуждался!
Москва сразу наполнилась слухами о прелестной и талантливой актрисе. И следует отметить, что на сцене Мария Федоровна и впрямь была царицей. Свое театральное мастерство она шлифовала постоянно, окончила Московскую консерваторию. Ее учителем и партнером на сцене Общества искусства и литературы стал Константин Сергеевич Станиславский. Также она брала частные уроки у знаменитой актрисы Н. М. Медведевой – учительницы непревзойденной М. Н. Ермоловой. Спектакли с участием Андреевой собирали аншлаги. За три сезона Мария Федоровна сыграла одиннадцать ролей. Она дебютировала в пьесе Островского «Светит, да не греет», а затем была Юдифь («Уриэль Акоста»). Актрису хвалили за искренность, чувство меры, поэтичность и пленительную женственность. Она купалась в лучах славы, создав шекспировские образы Геро («Много шума из ничего») и Оливии («Двенадцатая ночь»). Но ярче всего ее дарование раскрылось в роли Раутенделейн в «Потонувшем колоколе» Гауптмана. Зал застывал в восхищении, покоряясь воздушному, романтическому, полному диковатой грации образу, созданному Андреевой. Ее голос, «звучащий серебристым звоном лесного