каждое желание дочери было для него законом. 22-летний учитель не мог нахвалиться способностями своей прелестной ученицы. Уже очень скоро Лемудрю понял, что «если музыка придает значение жизни, то и любовь в ней занимает не последнее место». Однажды музыкант рискнул поцеловать Марию-Анну, и подобному удовольствию молодые люди стали предаваться на каждом уроке. Но дальше поцелуев дело не продвинулось. Лемудрю, который в детстве хорошо знал мать своей ученицы Франсуазу и вспоминал о ней с теплотой и уважением, решил, что «перед лицом такой женщины он никогда не позволит себе обесчестить ее дочь». Марии-Анне он с грустью сказал о том, что слишком беден, чтобы назвать ее своей женой, и слишком уважает ее, чтобы сделать своей любовницей. Объяснившись, на следующий день Лемудрю в поисках счастья уехал в Париж.
Но «зло, называемое страстью» уже пустило глубокие корни в сердечке юной красавицы, и бегство Лемудрю только усилило его. Втайне от отца Мария-Анна написала письмо своей крестной матери, которую никогда не видела, если не считать дня крестин. В нем она изложила, что очень скучает в Шалоне, и попросила разрешения погостить в Париже. Графиня Сент-Эвремон сразу же ответила согласием и прислала за крестницей экипаж. Мэтр Грап-пэн не хотел отпускать дочь в столицу, но не смог устоять перед ее слезными мольбами. 16-летняя Мария-Анна Грап-пэн уехала из родного города, чтобы больше никогда туда не вернуться.
Графиня Сент-Эвремон была приятно поражена красотой своей крестницы. Вопреки ее переживаниям, Мария-Анна оказалась не простоватой и неуклюжей провинциалкой, а высокой стройной девушкой с темными густыми вьющимися волосами, нежной смуглой кожей и синими выразительными глазами. К тому же красавица спокойно и с достоинством отвечала на все вопросы, которые ей задавали, и показала себя далеко не глупой. Вечером, когда в графском доме собрались гости, все они пришли в восторг от Марии-Анны, а на следующий день в парижских аристократических салонах только и говорили о прекрасной девушке. Графиня Сент-Эвремон поздравила свою крестницу с успехом и пожелала не останавливаться на полпути. Сложно сказать, о каком пути говорила тогда крестная, но, «очевидно, не о том, который ведет в рай, так как и сама она шла дорогой, далеко не безупречной». В этом не было ничего удивительного, так как Франция в период царствования Людовика XIII была «средоточием разврата и умственного застоя». Тем не менее именно этому периоду истории мы обязаны рождением Декарта, Паскаля, Расина и Мольера! О том, что представляла собой столица Франции в те годы, когда в ней очутилась юная
Мария-Анна, очень метко написал в одном из своих стихотворений поэт Скаррон:
«Масса скученных домов,
Грязь, навоз по всем бульварам,
Церкви, тюрьмы, ряд дворцов,
Лавки с плохоньким товаром,
Люди всех мастей и лет:
Тьма святош, развратниц шайки,
Кутежей вчерашних след,
Крючкотворцы, попрошайки;
Прощелыги,