за окружением, он сделал парадоксальный вывод: большая часть даже перспективных и удачных исследований не доводится до конца по причине либо безволия и лени, либо вследствие чрезмерной распорошенности усилий. Всегда находится что-то, что не позволяет сосредоточиться должным образом на одном направлении. Второй вывод, уясненный молодым венским доктором, как бы вытекал из первого – ничто в мире не произошло случайно. Значит, нужно рисковать, надеяться и больше работать! Он готовился бросить вызов судьбе.
И продолжительный многолетний поиск привел Фрейда к идее. Тысячи безрезультатных опытов со срезами головного мозга и давние подозрения о сексуальной природе неврозов, услышанные невзначай от нескольких известных в научно-медицинском мире фигур, привели Фрейда в клинику профессора Шарко, заставив глубже вникнуть в природу гипнотического воздействия. Все та же смелость, подкрепляемая тактичной настойчивостью, помогла Зигмунду сначала получить право сделать перевод одной из книг самого Шарко, а затем проникнуться неожиданной мыслью, совершенно чуждой современной ему медицинской среде. Неудивительно, что уже при первых попытках по-новому взглянуть на роль серого вещества в человеческой голове Фрейд был неприятно атакован своими более именитыми старшими коллегами и был вынужден на время затаиться. Но как голод заставляет пса кидаться с ощеренной пастью за кусок хлеба, так отчаянное положение толкало Зигмунда к самоотверженным попыткам исправить свое бедственное финансовое положение и сделать привлекательнее свой имидж врача и исследователя.
Даже тогда, когда молодой доктор оказывался в столь бедственном положении, что не мог посещать родителей, боясь расстроить их своим потрепанным видом, он продолжал упорствовать. Его мучила совесть, но он никогда не позволял себе причислить себя к безвольным; он всегда знал, что обладает силой, достаточной для достижения значительных результатов, ему не хватало лишь направления. Выбор своего места в жизни оказался самым критическим моментом в жизни будущего мастера психоанализа.
Работая часто по пятнадцать-восемнадцать часов в сутки и с огромным трудом добившись у профессора Мейнерта разрешения читать лекции по анатомии головного мозга, Зигмунд продолжал почти втайне от остального мира развивать свою неожиданную идею. Завершение серии удачных опытов привело его к твердому убеждению, что причиной большинства психических нарушений является отнюдь не физическая основа. Это была уже не просто гипотеза. За ней стояли несколько лет серьезных и часто неоспоримых доказательств. Это был решительный вызов старым, устоявшимся взглядам, и в то время врачу, которому едва перевалило за тридцать, доказать свою гипотезу практически не представлялось возможным. Но направление было избрано…
Фридрих Ницше
«Когда-нибудь мое имя будет связываться с припоминанием кризиса, равного которому не видела Земля, – величайший конфликт