ее характер формировался под впечатлением новаторских настроений студенчества и, не в последнюю очередь, книжной мудрости. Потому Елена с естественной легкостью принимала участие в интеллектуальных диспутах и настойчиво искала самостоятельного применения своим силам. Суть просветительства и миссионерства была ей чрезвычайно близка, она искренне мечтала внести свою лепту в изменение мира. Обостренное чувство прекрасного толкало ее к деятельности с четко прописанной целью, и в этом, пожалуй, состояло наиболее заметное отличие Елены от большинства девушек ее круга. К моменту судьбоносной встречи с Альбертом Швейцером ее дух был независим, невозмутим и свободен, но ее женское естество стремилось обрести того, чья воля оказалась бы способной и указать путь к быстрому течению, и, оставаясь сильным гребцом, ловко управляться на каменистых стремнинах жизни.
Зрелая доктрина любви
Не может не бросаться в глаза, что с момента знакомства до официального оформления брака Альберта Швейцера и Елены Бреслау прошли долгих девять лет. Уникально и то, что решение создать семью основательно увязывалось с намерением отправиться с особой миссией в Тропическую Африку. Дух миссии вошел в их отношения сразу, оставаясь незримым связующим спутником в течение всей жизни.
У них было поразительно много общего. Он сел за орган, когда еще не доставал до педалей; она с восторгом музицировала на клавишных инструментах, училась в Страсбургской консерватории. Природа с детства приковывала его внимание, он любил ходить в школу один, чтобы приятели не мешали любоваться красотами природы, мощью величественных дубов и ломким рельефом горных вершин, казавшихся сказочными великанами. Поступки людей часто казались ему диссонирующими с деятельностью Природы. Елена также взрослела там, где природа не стесняется выразиться дивными формами, и это оставило отпечаток в ее восприятии мира. Его привлекали размышления над глобальными вопросами бытия, часто он был поглощен этим анализом настолько глубоко, что окружающее переставало для него существовать. Биографы семьи Швейцеров говорят, что дочь профессора Бреслау была чрезвычайно близка к отцу; он брал ее с собой в Италию, где девушка настойчиво изучала живопись. Позже склонная к самостоятельности девушка некоторое время работала в Англии гувернанткой, а также до встречи с будущим мужем успела потрудиться в сиротском приюте, активно участвовала в сборе денег для сирот – весьма важный факт, отражающий ее попытки быть социально значимой. Она выросла разносторонне развитой и самобытной в оценках происходящего; повзрослев, неизменно входила в сообщество прогрессивных молодых людей, искренне озабоченных будущим современного человека. Порой она казалась в своей деятельности такой же одержимой, как и сам Швейцер. Оба – и Альберт, и Елена – были крайне неприхотливы в быту, глубоко духовны и имели железные, непоколебимые убеждения. И оба, кажется, имели сходный темперамент и были склонны