бы ее затмить. Ей хотелось блистать одной, причем так, чтобы мужской склад ума, как дополнительный мотор, работал в помощь женской харизмы. Потом Горбачев утверждал, что Раиса чувствовала духовную близость с Маргарет Тэтчер, и этим двум женщинам было комфортно общаться. Если это так, то они излучали почти одинаковую силу, но находились на разных полюсах бытия.
Родительская модель отношений оставалась для Раисы непререкаемой. Отец с матерью жили дружно, безоговорочно поддерживая друг друга. В семье Максима Титаренко присутствовали те же неоспоримые долг и ответственность, что и в семье Сергея Горбачева, – сходство консервативных позиций, замешанных на суровых социалистических принципах, породило схожие взгляды у детей. В то же время ей претила материнская роль – какая-то скорбная, слишком затененная, неказистая. Ко времени студенчества она уже привыкла быть в центре внимания, не только осознавать свою женскую притягательность, но и убедительно пользоваться острым изобретательным умом. Нет, воспитанная по мужскому типу, на роль матери она не может претендовать, не имеет права. Кроме того, ее ощущения раннего взросления были ощущениями скорее мальчика, чем девочки; ей постоянно приходилось решать мужские вопросы, и в том числе тогда, когда ее осознание внутренней силы столкнулось с безнадежной закостенелостью необразованной матери. Став взрослой, Раиса чувствовала себя способной на очень многое, на гораздо большее, чем ее сверстницы, росшие в тепличных условиях больших городов, у которых женственность всегда была тождественна мягкости.
На беговой дорожке Жизни
Итак, долг и ответственность – вот два ключевых убеждения, на которые в самом деле опирались отношения двух породнившихся людей. Каждый из них имел внутри установку – бороться за лучшую форму реальности, найти при этом соратника, единомышленника, с которым можно пройти жизненный путь вместе. Семья осознавалась обоими как универсальная и содержательная форма организации жизненного уклада, с учетом неукоснительного следования моногамным принципам и единственно верному правилу, направленному на укрепление монолита. Семья – это лучшая жизнь, а отказ от принципа правильного семейного строительства – путь на обочину общества. Этот лозунг повсеместно внедрялся в форме общественной морали будущего коммунистического общества, а Михаил и Раиса желали ни много ни мало находиться в группе предводителей этого нового общества. Жажду первенства Михаил получил от матери, Раиса унаследовала от отца. Внутренняя установка каждого предполагала неоспоримое лидерство, поэтому общая семейная установка также подразумевала успех. Следование принципам, среди прочего, обеспечивал еще и страх оказаться среди аутсайдеров. Особенно актуальным он был для Михаила, хорошо осознающего, что для него откат может состоять в возвращении в лоно истерзанного крестьянства с вечной мыслью о недостающих двадцати рублях.
«Конечно, семья дала