нежной струйкой…
А все же среди врачей средней полосы России романтики не перевелись.
…Больному делали и клизму, и ставили горчичники, и давали нюхать нашатырь, а он все равно молчал.
Говорят, его даже хоронить пытались, но он отбивался. Потом, говорят, приехал профессор и поставил диагноз: глухонемой…
Нарушая предписанный ему режим, больной между двумя и тремя часами дня ввел в организм молочного поросенка с хреном.
Ясно, что речь идет об олигархе. А поскольку все олигархи по определению – еврей, ситуация с поросенком вообще выглядит довольно скандально! Мы обещаем следить за развитием ситуации.
Поклянись не потеть!
Это еще было при Брежневе, хотя к Брежневу история отношения не имеет. Однажды в болоте меня укусила какая-то болотная сволочь. Нет, в партизанах я не был, в болоте я собирал клюкву.
…Первые три дня после укуса я еще терпел, и сдаваться врачам отказывался, а на четвертый, когда нога стала ярче полкового знамени, родные меня, по сути, скрутили и силой завезли в больницу. Доктор на ногу посмотрел и как-то странно вздохнул, точно прощался со мной навсегда. Потом начал задавать пугающие вопросы, дескать, есть ли у меня дети и когда узнал, что нет, очень обрадовался, видно очень сирот жалел. А потом сказал буднично, точно речь шла о ливерной колбасе:
– Давайте его сразу на стол!
Я даже испугаться не успел, а мне уже на лицо маску надели с веселящим газом. И я провалился…
Сколько длился провал, сказать не могу. Но, вдруг слышу, женский голос мне говорит: просыпайся! Голос был не знакомый, и я испугался, что заночевал у случайной знакомой, что для меня тогда не было типичным. Потом меня начали тормошить, и я открыл глаза. И увидел над собой необыкновенной красоты девушку. Помня, что я уже не жилец, я решил напоследок не терять время зря и тут же, притянул ее к себе. То есть, решил уйти из жизни с хорошими воспоминаниями. Но вдруг начал отходить от веселящего газа, и понимать, что обнимаю медсестру. Не могу сказать, что я сильно испугался, а она сильно сопротивлялась. Но тут заартачился доктор, по-видимому, на эту медсестру у него были определенные виды.
– Эй, ты чего вытворяешь?! – спросил он довольно грубовато.
– Он не вытворяет! – вступилась за меня медсестра. – Это у него от наркоза.
– Ты вот что, гусь, убери руки и вставай! – приказал доктор.
Будучи человеком опытным, он понимал, что под наркозом я могу пойти до конца.
…К вечеру нога моя распухла еще больше и выглядела, точно у меня слоновья болезнь. Судя по тому, что никто из медперсонала ко мне не подходил, я понял, что медицина на меня махнула рукой и перестала за мою жизнь бороться. Поэтому я позвонил друзьям, и мы к вечеру выпили. Как я и ожидал, мне сразу стало легче. Но ночью меня снова бросило в жар, и я начал обливаться потом. Тогда я решил попросить нянечку поменять мне белье.
– Ё-мое, – зевая и морщась, сказала нянечка.– Если, ты мне поклянешься,