раз теряла. В сон клонит, порой, в самых неподходящих местах, и тогда едва удерживаюсь, чтобы не зарыться в сугроб или кучу опавших листьев. Иногда бывают приступы озноба. А депрессии случаются часто, и я их боюсь смертельно.
– И что это, по-твоему? – спросила я у Олега.
Тот пожал плечами:
– Откуда я знаю? Может, инфекция в организм попала, может быть, малярию подхватила… Но я склоняюсь к двум другим вариантам. И, чтобы установить первый, нужна госпитализация
– О первом не надо, – остановила я его, – надеюсь, он не подтвердится.
– Я тоже надеюсь, – согласился Олег, – и полагаю, что причина все же кроется в психике.
– Это как? – испугалась я.
– А вот сейчас и попробуем разобраться, что, как и почему? Сорин считает, что изменения с тобой стали происходить года три-четыре назад. Не помнишь, что тогда случилось?
– Да, вроде, ничего.
– Хорошо. Тогда ляг удобнее и полностью расслабься.
– Будешь гипнотизировать? – с опаской спросила я. – А где блестящий предмет перед глазами?
– Меньше телевизор смотри, – засмеялся Олег. – Есть уйма других способов.
Он поправил подушку, положил правую руку мне на лоб, левой сжал запястье и тихо, но требовательно сказал:
– А теперь спать!
Я не слышала, произносил ли он еще какие-то заклинания, почувствовала необычайную легкость и закачалась на теплых морских волнах.
…Четыре года назад у меня выдалась свободная неделя, и я решила провести ее в Крыму. В Симферополе случайно познакомилась со старожилом, который вызвался подвезти в пункт назначения. Нам было по пути, и я уселась в «газель», груженную хозяйственным инвентарем. Но по дороге в безлюдной местности с машиной что-то случилось, и хозяин предложил провести пару дней в рыбацкой хижине на берегу моря. «А я поеду к механику, который живет неподалеку, и завтра или послезавтра отвезу вас на место!» – пообещал он. Мне было все равно, где купаться, и я согласилась.
Старенький деревянный дом стоял на высоком берегу над самым морем. Меня поселили в мансарду, а на первом этаже жила компания отдыхающих с Северного Кавказа: то ли чеченцев, то ли осетин, я так и не поняла. Четверо мужчин и женщина приняли меня сдержанно, но без неприязни. Два дня я плавала, загорала и практически с ними почти не встречалась. А потом приехал давешний водитель на своей «газели» и отвез меня к родственникам знакомого журналиста, где намечался мой отдых.
Я открыла глаза: – Ну, что?
– Пока ничего, – сказал Олег, – поэтому продолжим.
– А разве я не должна все забыть?
– Зачем? Милая, повторяю: меньше смотри телевизор! Общая картина восстановилась, примемся за детали. Почему ты вдруг вспомнила тот период? Думаю, именно тогда что-то произошло, после чего изменился твой организм. Напрягись: может, ела или пила что-нибудь необычное, пробовала наркотики, незнакомые сигареты?
– И пила, и курила, и ела все непривычное, вот только наркотики