с моря родня застала на кухне чистящего картошку слегка раздетого Сергея. Взгляд мамы на Веронику трудно было описать: видно было, что она поражена до глубины души всем спектром поступка дочери. Но надо помнить, что Сергей, в отличие от Андрея, маме нравился.
– Ну, что ж, все ясно! Медовый месяц себе устроили? Я так понимаю: свадьба не за горами? – вот так сходу все решила мама.
Никакие доводы Вероники, что между ними ничего не было, пусть не думает – они вовсе не собираются жениться, маму не убедили. А тут еще соседи стали задавать неудобные вопросы, на которые мама, при своем положении работника райкома партии, могла отвечать только то, что они и хотели услышать:
– Конечно, скоро свадьба!
Ну что ж, свадьба так свадьба. Но тут перед Вероникой встал вопрос: как же быть с Андреем? Ведь она обещала его ждать! Он же ничего не подозревает. Надо написать письмо. И тут Вероника вспомнила, как Андрей рассказывал в одном из своих писем, что их служба связана с риском для жизни из-за парашютных прыжков, и даже были случаи самоубийства солдат после сообщений с родины о неверности любимых, и теперь командиры проверяют письма и не передают солдатам те, где сообщаются такие новости. Что же делать? Обманывать не хотелось, но и написать было страшно. И все же она решилась. Она написала полуправду: мол, встречаюсь иногда с солдатом, ему так нужно с кем – то общаться, ему так одиноко вдали о дома – ну, ты же понимаешь?
Ни об отпуске вдвоем, ни о возможной свадьбе Вероника написать не решилась. Свою иногда просыпающуюся совесть она успокаивала просто:
– Ну, я же Андрея не очень- то любила, я ведь ему говорила об этом. Это он меня любит, а я ничего ему не должна, – так оправдывала сама себя Вероника. О том, что обещала дождаться Андрея из армии и даже уже почти собралась за него замуж, Вероника предпочитала не вспоминать. Конечно, ее мучили сомнения: того ли из двоих выбрала в мужья, а вдруг, когда Андрей вернется, все чувства вернутся снова? Но тут же начинала фантазировать о том, что за год и сам Андрей, возможно, кого – нибудь встретит. Она будет его ждать, а он вернется с молодой женой, и как тогда она будет выглядеть? Впрочем, она всегда могла находить оправдания своим поступкам.
С Сергеем ей было легко и весело. Он восхищался ее внешностью, заглядывал ей в рот, ловил каждое слово, дарил цветы (где он их находил, не имея средств, одному ему известно!). Андрей ни разу за четыре месяца цветов ей не дарил! С Сергеем она могла не опасаться, что чего – то не знает, потому что была более образованна, более начитанна, т.е. стояла на ступеньку выше на той самой, невидимой в советское время, социальной лестнице – и это делало ее королевой, почти богиней в его глазах. А какой девчонке это не польстит? И потом, не зря же говорят, что «ночная кукушка дневную всегда перекукует». Ласковые руки Сергея были здесь, а уже позабытая нежность Андрея осталась где – то в прошлом, да и сам он находился