раз заканчивается, отвезешь его и сразу назад, у нас тут еще работы море, ну да, говорит водитель, Черное море, и, с отвращением взяв под руку ослабевшего и деморализованного Собаку, ведет его вниз, открывает задние дверцы скорой, давай, говорит Собаке, залезай, садись вон на носилки, а лучше ляж, а то упадешь на повороте, разобьешь стекло какое-нибудь, или порежешься, или краску перевернешь, какую краску? спрашивает Собака, какую-нибудь, говорит водитель, ложись давай, может, я посижу? боязно спрашивает Собака, ты давай не выебывайся, говорит ему водитель и садится за штурвал. Собака пробует лечь, но ему сразу же становится плохо и он начинает блевать – на носилки, на стены, на какую-то краску, ну, вы понимаете. Водитель в отчаянии тормозит, бежит к задним дверцам, открывает их, получает свою порцию Собачьей блевоты и выбрасывает полумертвого Собаку на утренний харьковский асфальт и, уже ругаясь на чем свет стоит, возвращается назад в больницу, где его, по правде сказать, никто особо не ждет.
Вступление № 2
– Знаете, что хуже всего – я не знал, что их там двое. Одна на балконе была.
– Ну.
– Ну, я зашел, а она там одна. Я ж не знал, понимаете? И она лежит почти полностью раздетая, там какие-то трусики, бюстгалтеры.
– Что – несколько бюстгалтеров?
– Нет, ну, просто разное белье.
– Как это?
– Ну, разного цвета все, понимаешь?
– Даже говорить про это не хочу.
– Я ж говорю. Я вообще не люблю белье. Женское, в смысле.
– Ну, ясно.
– Короче, я смотрю, она угашена, ну, тоже начинаю раздеваться. А я ж не знал, что они уже с утра. Они там, значит, сначала наглотались какой-то гадости, а потом водярой залили, представляете? Суки пьяные. А я стою, и у меня эрекция.
– Ничего себе.
– А тут эта сука с балкона выходит, ну вторая. Пугается, конечно.
– Ясно…
– Та, что в комнате, ничего, уже привыкла, должно быть.
– К чему?
– Ко мне. Она меня такого уже видела, ну, с эрекцией.
– Завал.
– Я ж говорю. А та, которая на балконе, уже угашена, вы понимаете, они с утра пили, суки. Я женщинам вообще запретил бы пить. Вы понимаете, о чем я?
– Да, бабы. У меня сосед есть, так он с утра выходит и берет литра два водяры.
– Два литра?
– Серьезно.
– Об этом даже думать неприятно.
– Я его спрашиваю – на хуя тебе, мужик, два литра? Ты ж не выпьешь. А он, знаете, что говорит?
– Что?
– Я, говорит, когда выпью, ну там первый пузырь, уже боюсь куда-нибудь выходить. А выпить хочу, не могу остановиться.
– Серьезно?
– А хули он боится?
– Ну, не знаю, страшно ему. Стрем начинается от водяры. А выпить хочется. Ну, он и берет сразу два литра. Сидит и квасит.
– Ну подожди, раздавит он пузырь, раздавит второй, да хрен с ним – выпьет он все. А дальше?
– Что – дальше?
– Ну,