скандальным тоном. Она всегда перенимала его интонацию, к сожалению. Никто не хранит спокойствие в ответ на крик.
Она хотела выложить все, что было на душе (ужасные слова про ожидающих б, про Альберта, тоже ждущего, как б., своей платы от Марселя. Альберт! Так она вопила мысленно. Альберт твой все жилы из меня вытянул через твое посредство, скотина! И ночует у нас, и живет сколько хочет, и ест! И белье после него стирай, а я брезгую! Альберт хитрый, как все нищие, как все параситы, это греческое слово, приживала, прихлебала, он умеет все обставить так, что его ждут, зовут, а он якобы занят, и наконец соглашается, и чувствует себя великолепно, на своем месте где бы то ни было, но получается, что где бы то ни было – это у нас!).
– А Альберт тоже ходит на уроки? – спросила она как бы равнодушно.
– А как же! – поддакнул сошедший с тормозов Марсель. И тут же придумал: – За прошлый урок он платил за меня! Ты не знала, что у меня урок, это он меня привел к Марье. Так что вдвое нужно.
И он легко, импровизируя, назвал сумму, равную (для начала) плате за четыре урока самой бабушки.
Опять звонок. Марсель метнулся в комнату, а бабушка к телефону.
– Быстрей! Они уйдут! У меня нет бабла!
– А кто? А кто? – бесновался радостный Марсель.
– Новые! Прасковья из Подмосковья! Э, как вас там?
И тут писклявый, ломающийся голос:
– Валя.
И:
– Шура.
Или на нее наехал потолок? Или что? Это были дети!
– Мне бабка не дает, – крикнул Марсель.
– Стукни ее по…! – сказал Альберт.
Ломкие голоса отреагировали на грязное слово детским хихиканьем.
– Сколько надо? – спросил Марсель.
– На бигмаки на четверых хватит? Они просят бигмаки, по картошке и по кока-коле.
– Жирные! Я сам бы хотел, – заявил внук с сомнением.
– И поедем к тебе, да?
Бабушка, оставив телефон на подушке, чтобы не создавать щелчка, метнулась к ящику комода, потом в прихожую и заперла входную дверь на нижний ключ, на четыре поворота. Его у Марселя не было. Ключ она засунула под толстый словарь на полке. И легла.
Внук еще что-то говорил. Потом положил трубку. Бабушка же опомнилась, схватила большие ножницы, пошла на цыпочках в прихожую и обрезала телефонный провод. И приняла прежнее положение, надвинув одеяло на уши.
Марсель что-то тормозил. Понятно, что ему жалко денег. С другой стороны, хочется в «Макдоналдс». Но платить не тянет. Но проститутки? Тогда хочу.
Бабушка как бы считывала все его немудреные мысли.
А, он ворвался:
– Ба, давай деньги, я опаздываю уже.
– Немецкий мы отменяем, – сонно отвечала бабушка.
– Как? Я же один урок отработал!
– Это был ознакомительный. Он всегда бесплатный. Как по-немецки здравствуйте?
– Здравствуйте?
– Да. С этого преподаватель начинает урок – всегда. Как?
– Да забыл я.
– Не было