поднявшись с колен, Елена бросилась в кухню и только там уже разрыдалась. Словно снова пряча от мамы свои слезы, словно мама могла их увидеть и расстроиться из-за того, что ее дочка так горько, так безутешно плачет.
Есть совершенно не хотелось, и она сделала себе кофе (самый дешевый из растворимых, что только был в продаже), чтобы выкурить с ним свои две сигареты в день, только две. И не потому, что так заботилась о своем здоровье, до которого теперь никому на свете, в том числе и ей самой, не было никакого дела, а потому, что по деньгам больше не могла себе позволить. А на кухне… Наверное, куря на кухне, она пыталась обмануть саму себя, вернуться в то время, когда могла курись только там, чтобы не беспокоить маму табачным дымом. Вот ей и казалось, что, если она будет сидеть, как раньше, на кухне, это будет значить, что мама по-прежнему здесь… Дома…
А завтра она снова будет ходить по домам старушек, добрых и злых, умных и уже выживших из ума, а, главное, одиноких. Будет ходить, смотреть на них, и видеть в них саму себя, свою собственную одинокую, ничем и никем не согретую старость и понимать, что и к ней когда-нибудь будет приходить такая же, как она сама, социальная работница (если они к тому времени, конечно, еще будут существовать). Она будет приносить ей продукты, оформлять документы и, занятая своими собственными проблемами, торопиться поскорее уйти, не испытывая никакого желания поговорить. Кому же интересны одинокие старики?
«А все-таки странно, – думала, уже засыпая, Елена, – зачем Князевой социальный работник?».
Подойдя на следующий день к супермаркету «Гурман», Елена невольно замедлила шаги – ей еще никогда не приходилось бывать в таких дорогих магазинах, потому что у нее не было денег на покупки там, а заходить просто из любопытства, как на экскурсию, ей казалось неприличным. Но, поскольку сегодня она шла туда по делу, да к тому же с деньгами, которые весь день ужасно боялась потерять, Елена собралась с духом и вошла, словно в холодную воду нырнула. И тут же застыла, ошеломленная всем этим великолепием: многочисленными стойками с разнообразными разноцветными коробками и коробочками, пакетами, банками и бутылками, снующими по залу молоденькими продавщицами в практически прозрачных халатиках, под которыми даже издалека были видны тоненькие полоски черного нижнего белья. Заметив ее, к ней тут же подскочила, приветливо улыбаясь, симпатичная блондиночка со словами:
– Я могу вам чем-то помочь?
– Да, – немного смущенная таким радушным приемом кивнула головой Елена. – Мне сказали, что вам нужно просто отдать список, и вы сами все соберете и отнесете на кассу. Так?
– Конечно, это входит в мои обязанности, – продолжая улыбаться, подтвердила девушка, вот только в глазах у нее при виде старого костюма Елены и ее совершенно немодных, неоднократно чиненых туфель появилось нескрываемое презрение. – Давайте список, а вы пока можете выпить кофе. Пожалуйста! – и она показала рукой на ведущую в бар лесенку.
Елена