а потом и другие казачьи части были направлены в Лифляндию, в армию Шереметева, состоявшую из дворянской конницы, татар и калмыков. И именно эти войска принесли первые победы в Северной войне, разгромив корпус Шлиппенбаха при Эресфере и Гуммельсгофе. Казаки успешно действовали и в других боях и робости перед шведами не испытывали. Но, возглавляемые «промосковленными» вождями, они не смогли также храбро встать за свои собственные права и интересы на родной земле. В 1696 году донцы помогли царю завоевать Азов, надеясь этим избавиться от мучившей их турецкой вековой занозы. Пётр тотчас переселил туда часть «безработных» служилых казаков. Современник события, историк В. Н. Татищев пишет: «От Симбирска, через Шацкую и Тамбовскую провинции к Дону находилось 15.000 казаков, которые в 1702 году были переведены в Азов, земли же их были розданы знатным господам для заселения».
В 1702 году центральная власть запретила донцам ловить рыбу на Дону близ крепости Азов, на всём протяжении Нижнего и Среднего Дона вплоть до устья реки Северский Донец, а также «на море Азовском и по запольным рекам». Безумие этого указа, грозящего взорвать Дон буквально во всенародном восстании, вскоре стало ясно даже в Петербурге. Указ был не отменён, а, по российскому обычаю, заболтан – обставлен множеством мелких уступок и послаблений. Но общее давление на донское казачество продолжалось. Тяжкие и импульсивные, подчас кровавые реформы, которые Пётр I обрушил на Россию, вызвали невероятно большой исход великорусского населения на казацкие земли. Как пишет современный историк А. С. Козлов, «В донские степи приходили крестьяне и дворовые люди, посадские жители, солдаты и всякие работные люди из южных городов России. На Дону искали спасение от корабельного строенья и рекрутских наборов, от крепостных и городовых работ». Этнические казаки на определённом этапе были заинтересованы в этом приходе на Дон новой рабочей силы. «Новопришлые» люди на протяжении семи лет не могли и думать о приобретении прав «старых», то есть этнических, казаков. Они посылались варить соль на казацких солеварнях, косили траву в интересах казацких семей, их принявших, занимались земледелием, работали на пасеках.
Но царь не хотел примириться с повальным бегством из России на Донец и Дон. Он считал беглецов своими подданными и «работными людьми», в которых всегда чувствовался недостаток. К тому же, к казакам уходили многие русские старообрядцы. На Дону видели в них стойкое пополнение и братьев если не по крови, то по старой вере. Царь требовал их возвращения, а Круги не хотели нарушать древнее обыкновение «С Дона выдачи нет!». Постулат казацкой вольницы «С Дона выдачи нет!» был ценен для этнических казаков не только в материальном, но и в определяющей мере в мировоззренческом аспекте, как подтверждение незыблемости казацкого национального суверенитета. Английский дипломат ХVII века Чарльз Уитворт в своих воспоминаниях