многими навыками, включая водительские, – переписав напрямую из своей памяти.
Без разговоров признав его превосходство (чего никогда не сделали бы творцы), росичи уступили гостям кабину, а сами отправились в салон – соснуть, сколько успеют. С обычной радостью Вадим бросил вертушку ввысь, направив по знакомому маршруту. Припорошенная ночным снежком зелень гляделась колоритно, однако по-летнему жаркое солнце уже расплавляло сугробы, и через час-другой лес обретет привычный вид. Все-таки тут слишком близко от города, чтобы суточные перепады натворили таких же дел, как на подбугорных склонах.
– Ну хорошо, – заговорила Кира, – допустим, я поверю в чудеса – тем более, и со мной творится странное. Но откуда свалилось всего так много и сразу? Будто нарыв лопнул.
– Сама ж и ответила, – сказал Вадим. – И “нарыву” этому дюжина лет – на днях юбилей.
– Имеешь в виду Отделение?
– Впрочем, вру, – поправился он. – Отделение следовало подготовить. Вспомни те пограничные лазеры – нехило для губернии, да?
– Тогда мы возвращаемся к Основателю…
– Государственный был человек – этого не отнимешь. – Вадим вздохнул. – А как он радел за державу, какую кампанию развернул!.. Тоже требовал от всех гражданской ответственности: чтоб каждый прекратил беспокоиться о себе, а пекся отныне токмо об народе – понимай, государстве. И знаешь, когда Мезинцев пошел в гору? Аккурат за два года до Отделения!
– А почему “аккурат”?
Потому что в это же время возникла Эва, мысленно ответил он. Стало быть, тут вызревало по меньшей мере два “нарыва”.
– Боюсь, дело куда серьезней, чем представлялось вначале, – произнес Вадим вслух. – Все эти странности выстраиваются в систему. Мы будто пересеклись с параллельным миром, где даже у природы иные законы, где люди похожи на зверей, а звери и вовсе чудища. Где чудеса в порядке вещей – как и те, кто на них паразитирует.
– Опять вампиры? – недоверчиво хмыкнула Кира. – Конечно, я всегда любила страшные сказки…
Ее лицо сморщилось, и даже это гардейке шло – что значит хорошая наследственность!.. Знать бы, от кого.
– Ладно, выдвигаю гипотезу. – Вадим пожалел, что с ними нет Тима, всегдашнего его оппонента. – Собственно, кто такие вампиры и что мы о них знаем? Ну, питаются кровью, не любят света, серебра, осины, чеснока, очень сильны, очень чутки, как правило, жестоки (точнее безжалостны), практически бессмертны – в том смысле, что не стареют и почти мгновенно заживляют раны. Владеют гипнозом, то бишь умеют подчинять чужую волю… Все?
– В гробиках спят, – подсказала Кира.
– Это уже экзотика, не по существу. А вот, что их сон по глубине почти равен смерти, сгодится для полноты картины. Итак, что имеем?
– Ну, что?
– Существ идеально отрегулированных, вполне бессердечных и напрочь лишенных изменчивости – то есть тех искажений в программе, которые, накапливаясь за жизнь, приводят к старению, затем и к смерти. В их сознаниях нет Хаоса, только Порядок