вторичным подкреплением. Мать для младенца является вторичным подкреплением, потому что с ней постоянно связаны питание и комфорт ребенка. Поэтому малыш ощущает в ней необходимость не только когда он голоден или ему больно, но и в других ситуациях, тем самым проявляя общую зависимость от нее.
Сокрушительный удар теориям, ставящим во главу угла удовлетворение физиологических потребностей, нанесли Харлоу и его коллеги серией экспериментов с детенышами обезьян, которые выявили новый источник взаимосвязи «мать – младенец» – удовлетворение от контакта. В клетку, где рос малыш обезьяны, помещали двух различных искусственных «мам». Одна «мама» была сделана из проволоки и к ней была прикреплена бутылочка с молоком, которое детеныш мог сосать из соски. Другая «мама» была покрыта мягкой махровой тканью, но никакого питания детеныш от нее не получал. Вопреки предсказаниям как психоаналитиков, так и бихевиористов обезьяны-младенцы проводили большую часть времени в обнимку с мягкой махровой «мамой». К проволочной «маме» они подходили только когда бывали голодны. Когда детеныш пугался незнакомого предмета, он бежал к махровой «маме» и прижимался к ней, точно чувствуя себя в большей безопасности, чем рядом с проволочной «мамой». Таким образом, у этих приматов удовольствие, связанное с кормлением, не легло в основу привязанности младенца к матери.
4. Становление современной психологии
В начале XIX в. стали складываться новые подходы к психике. Физиология стимулировала рост психологического знания. Имея своим предметом особое природное тело, физиология превратила его в объект экспериментального изучения. На первых порах руководящим принципом физиологии было «анатомическое начало». Функции (в том числе психические) исследовались под углом зрения их зависимости от строения органа, его анатомии. Умозрительные, порой фантастические воззрения прежней эпохи физиология переводила на язык опыта.
Центральной фигурой в создании основ психологии как науки, имеющей собственный предмет, был Герман Людвиг Гельмгольц (1821–1894). Его разносторонний гений преобразовал многие науки о природе, в том числе науку о природе психического. Гельмгольц открыл закон сохранения энергии. «Мы все дети Солнца, – говорил он, – ибо живой организм, с позиций физики, это система, в которой нет ничего, кроме преобразований различных видов энергии». Тем самым из науки изгонялось представление об особых витальных силах, отличающих поведение в органических и неорганических телах.
Занимаясь изучением органов чувств, Гельмгольц принял за объяснительный принцип не энергическое (молекулярное), а анатомическое начало. Именно на последнее он опирался в своей концепции цветного зрения. Гельмгольц исходил из гипотезы о том, что имеется три нервных волокна, возбуждение которых волнами различной длины создает ощущения основных цветов: красного, зеленого и фиолетового.
Такой способ объяснения оказался непригодным, когда Гельмгольц