плещутся на необозримом пространстве на узкую кайму грязи, то находишь, что, бросив эту подачку чудовищу, человек отделался еще дешево.
Из приведенного текста мы видим, что суровые природные условия требовали невероятных человеческих усилий по адаптации.
Теперь вообразите на этом болоте древние германские племена, блуждающих в кожаных лодках рыбаков и охотников, одетых в безрукавки из тюленьей шкуры, и сосчитайте, если можете, усилия, которые эти варвары должны были употребить, чтобы сделать свою землю обитаемой и превратиться в цивилизованный народ. Людям другого склада это никогда бы не удалось; среда была слишком неблагоприятна. В подобных же условиях низшие племена Канады и русской Америки остались бы дикарями; другие, богато одаренные племена, кельты Ирландии и Верхней Шотландии, достигли лишь рыцарских нравов и создали поэтические легенды.
Нужны были мыслящие головы, способные подчинить ощущение идее, терпеливо переносить скуку и усталость, охотно подвергаться лишениям и трудиться ради отдаленной цели: словом, нужно было германское племя: я разумею людей, созданных для того, чтобы объединяться в союзы, нести тяжкий труд, бороться, начинать сызнова, окружать плотинами реки, останавливать море, осушать почву, пользоваться ветром, водой, липкой глиной, проводить каналы, строить корабли, мельницы, делать кирпич, разводить скот, развивать промышленность и торговлю. Мысль их должна быть напряжена, так как приходится побеждатьогромныетрудности… Им некогдадумать ни о чем другом, так как они поглощены заботами о жилище, об одежде, пище, о снабжении себя всем необходимым для защиты от холода, голода и сырости, об обогащении; ум делается при таких условиях положительным и чисто практическим.
…Под этим вековым гнетом характер получает особый склад: то, что было привычкой, делается инстинктом; черта, приобретенная отцом, становится наследственной у сына; труженик, промышленник, коммерсант, деловой человек, хозяин, человек, наделенный одним лишь здравым смыслом…
…По сравнению с другими народами, которые происходят от того же самого корня и обладают не менее практическим гением, нидерландец более уравновешен и доволен жизнью. У него незаметно бурных страстей, воинственности, напряженной воли, инстинктов бульдога, необъятной и мрачной гордости – всего того, чем три завоевания и вековые пережитки политической борьбы наделили англичан. В нем также мало заметна лихорадочная и неутомимая потребность в деятельности, которую сухость воздуха, резкие колебания температуры и обилие электричества развили в американцах Соединенных Штатов.
Он живет в сыром и ровном климате, который расслабляет нервы, развивает лимфатический темперамент, умеряет бурные порывы, взрывы и вспышки гнева, смягчает резкость страстей и располагает дух к чувственности и хорошему настроению.
Совершенно очевидно, что эта адаптация