Там же места живого не осталось! И сколько еще она будет так – никто не знает. А я бы сейчас хату как раз отремонтировал и вдул бы за хорошие бабки. Между прочим, – добавил он очень серьезно, – я за эти бабки памятник могу старухе отгрохать на века!
Врач смотрел на него не мигая. Со стороны его лицо казалось похожим на барельеф, вырубленный из уже искрошившегося камня, но в душе его бушевали нешуточные страсти. Однако он не дал им вырваться наружу и спросил с прежним спокойствием:
– А с чего вы решили, что я пойду на это?
Он еще внутренне пытался бороться с демоном наживы, пожиравшим его душу.
Александр опять замялся, и врач уже собирался, преодолев последние сожаления, с независимым видом подняться, чтобы покинуть это сомнительное место раз и навсегда. Но в этот момент, словно гром среди ясного неба, прозвучали слова юной Наташи, которая с презрением и разочарованием произнесла:
– Ой, да ладно уж целку-то из себя строить! Мы же вас не зря разыскали, наверно! Зелепукина Федора Никодимовича помните? Чтобы вы знали, Лидия Сергеевна, его жена, мне теткой приходится. Она нам вас и посоветовала, а вы тут комедию ломаете!
Доктор был убит. Он внезапно побледнел и, потеряв дар речи, только испуганно переводил взгляд с Александра на его молодую жену и обратно. Теперь он окончательно осознал, в какую чудовищную западню попал. Его преступление перестало быть тайной и сделалось достоянием посторонних. Но кто мог предвидеть, что у той хищницы из высотки окажется не менее кровожадная племянница? Что она поделится с ней секретом? Никто, а менее всего он сам, всю жизнь чуравшийся сомнительных компаний.
Но как бы то ни было, а из создавшегося положения нужно было искать выход. Его растерянность не ускользнула от внимания беззастенчивых супругов, и они немедленно перешли в наступление.
– Ну так что, доктор? – окончательно окрепшим голосом произнес Александр. – Уговорила тебя Наташка? Чего молчишь? Или, может, ты мне не доверяешь? Вот они, баксы, держи!
Он весело сверкнул глазами и полез во внутренний карман пиджака. Неторопливо достал оттуда пухлый, сверкающий гладкой кожей бумажник и, развернув его, вытянул не слишком толстую пачечку сотенных долларовых банкнот. Значительно посмотрев на замершего врача, он выпятил нижнюю губу и небрежным жестом швырнул пачку на стол. Деньги шлепнулись с негромким соблазнительным звуком. Доктор проводил их полет хмурым напряженным взглядом.
А молодой человек все так же степенно сложил бумажник и бережно спрятал на своей бочкообразной груди. Затем он одернул пиджак и посмотрел на врача с вызовом.
– Твои, – сказал он лаконично.
И тут доктор произнес слова, которые вырвались из его уст сами собой, как будто совершенно без его участия.
– Здесь должно быть десять тысяч, – скрипуче сказал он.
Брови Александра поднялись, он переглянулся с женой, и они оба фыркнули.
– Не набивай себе цену, доктор! – сурово сказал молодой человек. – Я этого не люблю. И так переплатил.
–