любить тебя такой, какой ты стала! В общем, как бы Вэл ни отнекивалась, но все вокруг – в том числе и она сама, бедняжка, – понимают, что́ за испытание выпало на долю старушки Валентины.
– Но если первая Валентина еще жива, – непонимающе удивилась Ванму, – кто тогда юная Валентина? Кто она на самом деле? Ты можешь быть Питером, потому что тот давно мертв и его имя свободно, но…
– Забавная ситуация, не правда ли? – фыркнул Питер. – Но я хочу донести до тебя, что я не Питер Виггин, не важно, мертв он или нет. Как я уже говорил прежде, я – это не я.
Он откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Голограмма, висящая над терминалом, повернулась к нему. Хотя никаких клавиш он не трогал.
– Джейн тоже здесь, – заметила Ванму.
– Джейн постоянно крутится где-то поблизости, – нахмурил брови Питер. – Шпионит, чтобы Эндеру потом донести.
– Эндер не нуждается в доносчиках, – произнесла голограмма. – Он, скорее, нуждается в друзьях, если может приобрести таковых. Или, по крайней мере, в союзниках.
Питер равнодушно потянулся к терминалу и отключил его. Голограмма пропала.
Этот поступок очень не понравился Ванму. Как будто Питер ударил ребенка. Или избил служанку.
– Джейн – благородное существо, и не пристало обращаться с ней с таким неуважением.
– Джейн – это сбрендившая компьютерная программа, у которой вирус в одном месте завелся.
Очевидно, мальчишка, который взял Ванму в свой космический корабль и унес прочь с планеты Путь, пребывал сейчас в дурном настроении. Но она догадалась о причинах его мрачности и язвительности, только когда голограмма, стоявшая все это время перед ее глазами, исчезла.
– Дело не в том, что ты слишком юн, а голограммы Питера Виггина, Гегемона, запечатлели облик взрослого человека… – пробормотала Ванму.
– Что? – раздраженно очнулся он. – Что не в чем?
– Ну, дело не в физическом различии между тобой и Гегемоном.
– А в чем же тогда?
– Он выглядит… удовлетворенным.
– Он покорил весь мир, – напомнил Питер.
– Значит, проделав то же самое, ты будешь так же доволен жизнью, как и он.
– Думаю, да, – пожал плечами Питер. – Это и есть смысл моей жизни, если таковой имеется. Как раз эту миссию и поручил мне Эндер.
– Не ври, – упрекнула Ванму. – На берегу реки ты говорил об ужасных поступках, которые я совершила на пути удовлетворения собственного честолюбия. Признаю, я была честолюбива, я отчаянно жаждала подняться над той незавидной участью, которая была уготована мне от рождения. Мне знаком вкус и запах желаний, и я ощущаю, как от тебя пахнет амбициями, – так пахнет смола в жаркий день. Ты весь провонял этим запахом.
– Честолюбие? Стремления? Пахнут?
– Я сама пила из сей чаши.
Он широко ухмыльнулся, после чего коснулся сережки, висящей на ухе.
– Помни, Джейн все слышит и непременно доложит о нашем разговоре