часто в значительной мере наследуются у одного из родителей, а иногда и у обоих сразу, но порою, очень редко, бывают и казусы вроде «монстра» седьмого уровня у двух «затупленных», лишенных капли Дара простолюдинов. Гораздо чаще случается обратное, вот как с отцом: дед – четвертый уровень с предрасположенностью к защитным техникам любого рода, бабушка владела исключительно начальными техниками воды, но обладала пятым уровнем силы. Старший сын, мой дядя, – четверка с полным набором способностей мага-рыцаря. А отец родился единичкой с самой бесполезной и убогой предрасположенностью – к пустоте.
Его семья не отказалась от него, ему повезло: дедушка Норман, редкий добряк, был известен своим кредо: «Семья – все, Дом, финансы, политика – по остаточному принципу». Деда я помню не очень хорошо, но исключительно хорошее. Он любил и своих детей, и внуков, не расставляя приоритетов по уровню Дара.
Дед Норман сделал для меня все, что мог, еще до моего рождения. Отцу, родовитому, но никакущему магу без перспектив, была сосватана сногсшибательная во всех отношениях жена, и можно только догадываться, чего это стоило деду. Моя мать, внебрачная дочь Александра Сабурова, обладала потрясающим шестым уровнем и не имела предрасположенностей в наилучшем смысле слова: ей были покорны все стихии и большинство школ боевых техник. Стать завидной невестой, достойной кронпринца, матери помешал тот факт, что она родилась полукровкой-свартальвом. Ее великий Дар, унаследованный от матери, любовницы деда Александра, не сумел перекрыть этот недостаток, который в случае с политическим браком стал решающим.
Так что дед Норман для еще не существующего внука расстарался по полной программе. Сосватав своему сыну такую жену, он вполне резонно полагал, что их дети будут иметь огромные шансы унаследовать Дар своей матери. Увы, титанические усилия обернулись прахом.
Я заметил у двери трюмо и, подойдя к нему, взглянул на свое отражение. Удлиненное, аристократически-утонченное лицо да стройность – вот все, что выдает во мне четвертинку темной крови, ну еще подвижность, может быть. И на этом список полезных черт, унаследованных от матери, заканчивается. А в пассиве – вспыльчивость, для свартальвов весьма характерная. И все.
А в том, что касается магии, – я пошел в отца, полностью и бесповоротно. Убогий первый уровень – мой потолок, единственный уверенный «полезный» навык – зажигание свечи, единственная предрасположенность – пустота.
Но до десяти лет я и подумать не мог, что со мной что-то не так – пока были живы отец и дед Норман. Затем они погибли в автокатастрофе – и я стал балластом Дома еще до того, как высохли на моих щеках слезы. Мать, подняв свой уровень благодаря наилучшим учителям – хотя куда ж там выше? – удрала в Свартальвсхейм еще за четыре года до того, посчитав свою дальнейшую жизнь среди людей бесперспективной. Так что я остался сиротой.
Мои дядя и тетя поначалу относились ко мне хорошо, но их сын, мой двоюродный брат Томас, с годами становился все большим уродом, и в нашем