акул нарождающегося капитализма, текущий спрос на Ленок оказался в стране велик. И для удовлетворения этого спроса Саня был вынужден военно-половое формирование бывших пионерок преобразовать в институт благородных девиц с соответствующим набором педагогов и тренеров. Мастер-модель он слепил с Ленки Небрежной и штамповал невест по её образу и подобию, подбирая под заказчика только длину и цвет волос.
Работа эта требовала тщательной подготовки и аккуратности, так как в пучине бизнеса представители деловой фауны периодически подвергались отстрелу дайверами и начинали шарахаться при виде рыболовных снастей. Но зато, попавшись в сеть кукитской русалки, трепыхались недолго. Девушки с тёмным прошлым очень дорожили светлым будущим, которое им подарил Саня, и поэтому честно платили ему десятину от своих регулярных приходов, покрывая ещё и прежние на себя расходы. Здесь срабатывало не только чувство благодарности, ибо Саня не был человеком беспечным: он надёжно хранил разные эпизоды жизни периода становления своих «невест» на электронных носителях, которые, естественно, могли оказаться и в открытой сети, случись что-нибудь непредвиденное.
Более того, собирая видеоматериал на своих воспитанниц, Александр Александрович накопил обширную коллекцию уникальных сюжетов с участием политических и финансовых тяжеловесов.
Об этом хобби услужливого сводника знал только мэр. Как-то перед выборами на второй срок Саня показал ему «шалости» одного серьёзного конкурента, и начальник воспользовался этим в предвыборной гонке. Подсчёт голосов превзошёл все ожидания, хотя конкурент действительно имел реальные шансы.
После очередной инаугурации А.А. Кукит из сомнительного бизнесмена превратился в столичного чиновника с хорошими перспективами. Правда, прежнее дело он тоже не забросил: оно помогало ему обзаводиться полезными знакомствами и дружескими связями в неформальной обстановке. Разумеется, расширялась и картотека видеосюжетов. И было для чего. Патрон частенько на кого-нибудь заказывал компру.
Недаром говорят: «Каков поп, таков и приход». Шли годы. Город окончательно утратил статус промышленного центра и превратился в один большой рынок. А суета в коридорах столичной власти, избалованной вниманием рыночных воротил, приобрела солидность. Единственным осязаемым продуктом деятельности разросшегося административного аппарата и многочисленной армии офисных работников всех мастей стала коллоидная масса с устойчивым миазматическим запахом, называемая в простонародье говном.
На этой удобренной почве корневая система столичного мэра разрослась до небывалых размеров. Если над поверхностью земли его мощный ствол возвышался немногим выше метра с кепкой, то невидимыми сверху щупальцами корней он дотягивался практически до всего, что сулило выгоду и укрепляло власть… и не только в столичном регионе. Под крылами такого могучего старца карьера Александра Александровича не имела препятствий для полета ввысь и, разумеется,