на силу наших желаний, можно положить на одну чашу весов что-нибудь типа физического страдания при голодовке, а на другую – психологическое страдание вследствие отказа от своих идей. Мы можем придать всему более высокий смысл; можем выйти из «камеры Скиннера»[2] и взять все под собственный контроль. Но если мы не сможем выработать собственные ассоциации страдания и удовольствия, то наша жизнь будет немногим отличаться от жизни животных или автоматов; мы будем постоянно реагировать на окружение, будучи неспособными помешать ему определять направление и качество нашей жизни. Это все равно что сидеть в «камере Скиннера»; или мы представляли бы собой компьютер общественного пользования, доступ к которому открыт многочисленным любителям-программистам.
Наше поведение – как сознательное, так и неосознанное – направляют страдание и удовольствие, которые проистекают от очень многих источников: сверстников в детстве, матери и отца, учителей, тренеров, героев кино и так далее. Вы можете знать, а можете и не знать в точности, когда происходит эта запрограммированность и создается обусловленность. Толчком к этому мог бы послужить какой-нибудь инцидент в школе, какое-то событие, связанное со спортивной наградой, высокие отметки в школьном табеле или, наоборот, низкие. Все это внесло свой вклад в формирование вашей нынешней индивидуальности. Я не нахожу достаточно сильных слов, чтобы подчеркнуть важность того факта, что вашу судьбу будет формировать то, с чем вы связываете страдание и удовольствие.
Пересматривая собственную жизнь, можете ли вы восстановить события, которые сформировали ваши нейроассоциации и таким образом создали цепь причин и следствий, которые и привели вас к нынешнему положению? Какое значение вы придаете вещам и событиям? Если вы одиноки, то мечтаете о женитьбе как о радостном путешествии по жизни со своей избранницей или же боитесь ее, видя в ней обузу для себя? Садясь сегодня за обед, вы будете принимать пищу как нечто необходимое или для получения удовольствия от еды?
Мужчины, равно как и женщины, гораздо чаще подчиняются велению сердца, нежели разума.
Как бы нам ни хотелось этого признавать, но факт остается фактом: то, что приводит в действие наше поведение, является инстинктивной реакцией на страдание и удовольствие, а не результатом разумного расчета. Разумом мы, возможно, понимаем, что есть шоколад вредно, тем не менее нас неумолимо тянет к нему. Почему? Потому, что нас побуждает к действию не столько то, что мы осознаем разумом, сколько то, что ассоциативно связано с болью и удовольствием. Эти нейроассоциации определяют то, что мы будем делать. И хотя нам хотелось бы думать, что нашим поведением в этом случае управляет разум, на самом деле в большинстве случаев нас побуждают к действию эмоции – чувства, которые мы связываем с нашими мыслями.
Мы часто пытаемся взять верх над этой системой. Садимся на диету, а потом отказываемся