я как раз умираю.
– Вам не дует? – спросил голос.
Только тут все присутствующие заметили, что порыв ветра не утихал уже несколько минут, во дворе гостиницы бегали люди и ловили пляжную мебель, громко ругаясь. Ветер дул в лицо всем членам семейства, от чего волосы поднялись дыбом, как после неудачной сушки феном.
– Потерпим, – за всех сказал Дима, пытаясь пригладить челку, – продолжай.
– Тут нечего объяснять, это как вкл. выкл. в твоем смартфоне.
– Ты сейчас говоришь про мемриков? – спросил Дима.
– Вам придется ехать в карете, такси не поймать, – вместо ответа сказал голос, – поторопитесь.
Дождь мгновенно закончился.
– Здесь так всегда, – отметил молодой папа, – солнце жарит, ни одного облачка на небе, потом бац, в одно мгновение налетели тучи, ливануло, как из ведра, секунда прошла, снова солнце жарит, а на небе не облачка. Тропики.
Папы держали Диму за руки. Он, если честно, больше восхищался самообладанию молодого отца. Вот так, спокойно, воспринять новость о том, что ты программа, живешь в воспоминаниях, разговариваешь с собой из будущего, и держишь за руку своего тридцатилетнего сына, в теле восьмилетнего ребенка… и не сойти с ума… это было по-настоящему круто.
Как только они сели в карету со всей силой грянул солнцепек. Когда карета тронулась, молодой папа отметил.
– Алиски не хватает. Как, она, кстати?
– Переживает, – ответил Дима.
– Это понятно, а чем занимается, ты же уже взрослый… у тебя семья кстати есть? Жена, дети?
– Нет, мне всего тридцать, – ответил Дима.
– Все в игрушечки играешь?
– Угу.
– Молодец, – рассмеялся молодой папа, так держать. – а мне понравилось, слышишь? – сказал он задрав голову. – Как система восстановится, я все забуду?
– Нет, это воспоминание останется, – ответил голос.
– Правда? – спросила семья хором.
– Да, это воспоминание Димы.
– Опа, – сказал постаревший папа, – значит в воспоминаниях Димы, мы будем живы, все помнить и история продолжиться?
– Так точно, – по-военному ответил голос.
Когда карета въехала на площадь, на мгновение выключился свет и Дима почувствовал удар в спину. Он успел только подумать: жизнь, смерть, вкл., выкл, и услышал голос молодого папы.
– А пойдем, поедим, тут готовят отличную курицу, лучшая еда в Санто-Доминго.
Дима открыл глаза, оба папы держали его за руки и вели в сторону ресторана, на первом этаже отеля «Conde De Penalba».
Рубашка
Джо подошел к окну. Стекло было огромным, чистым и тонким, как паутина. Он протянул руку вперед и слегка нажал на него. Окно поддалось и изображение векового леса, внизу, в долине, исказилось, в точке, куда уткнулся его указательный палец. Он перевел взгляд на манжет своей рубашки и сказал.
– Мы как обезьяны, правда?
По рукаву пробежала рябь.
– Ладно, – продолжил Джо, – можешь не отвечать. – Ты расстроен чем-то? – спросила рубашка.
– Нет, –