тысяч метров даже вы не в состоянии выдержать…
Не в силах дальше слушать, я вырвала телефон из уха и с размаху бросила его в стену.
– Вера, что случилось?
Люда встревоженно смотрела на меня. Если бы я могла ей не говорить… Но она имеет право знать. Боль я заберу себе, Люда беременная, а я… Я выдержу.
И, всхлипнув, я выдавила:
– Лиля умерла.
Последующие несколько дней прошли для меня словно в тумане. Я вернулась уже не в резиденцию, а к себе в квартиру, находящуюся на одном из верхних этажей небоскреба. Все звонки, кроме родителей и бабушки, игнорировала, но и родных попросила не докучать.
Боль выжигала меня изнутри, накрывала с головой, и я не могла вынырнуть из пучины этой боли.
И лишь голос в голове утешал меня на протяжении всех этих дней. Пробился он ко мне не сразу, сначала я была невменяемой от горя, и только позже, когда уже лежала дома на кровати и подолгу смотрела в одну точку, в голове раздался голос:
– Что случилось?
– Лучшая подруга умерла.
Меня накрыла волна сочувствия.
– Ты должна быть сильной.
– Не хочу.
– Все наладится, ты переживешь потерю и пойдешь дальше.
– Знаю. Но она была единственной, кто хоть и не до конца, но понимал меня, единственной, кто прикрывал спину и делил трудности. Никто никогда ее не заменит.
– У тебя есть я.
– Но мы не реальны друг для друга. Ты вообще можешь находиться в другом мире, или же это мое подсознание сошло с ума.
– Вот, я то же самое каждый раз повторяю себе.
Я тихо рассмеялась.
– Расскажи мне сказку.
– Так и быть, слушай, это из последнего…
Голос по нескольку часов, а иногда и ночи напролет рассказывал мне о грозных воителях, о смелых амазонках, о прекрасных принцах и исчезнувших городах. О невероятных приключениях.
Наверное, именно благодаря ему я и не сошла с ума от одиночества. Или сошла?
Образ мужчины, которого я создала в своей голове, был моим другом и поддерживал меня с самого детства. Взрослел вместе со мной, жил во мне…
Утром на седьмой день моего отшельничества в дверь постучали. Открыв, я увидела перед собой мужчину средних лет, уже с сединой в волосах и с грубоватыми, словно рублеными чертами лица. Это был глава творцов Ратский Иван Иванович. Он протиснулся мимо меня в квартиру и только тогда поздоровался:
– Добрый день.
Я лишь молча закрыла дверь и в ожидании уставилась на гостя.
– Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда, – сразу перешел к делу Ратский.
– У меня еще не закончились выходные, – отрезала я.
– Я не стал бы тебя беспокоить, не будь дело чрезвычайно важным.
– У вас всегда все дела важные. Но сейчас мне нет до корпорации никакого дела. Поговорим после десятого, – прозрачно намекнула я, что незваному гостю пора.
– Прибыли представители Западного филиала. Лемнискату согласна на союз.
– И?
– От нас поедешь ты и еще несколько творцов второй и третьей степеней,