я рад видеть тебя, Сэмэн. Ты молодцом. Седины только прибавилось, но это тебя не портит.
– Ай, Паша. Как можно испортить то, что и так испорчено с момента перевязки пупка? Когда моя аидише мама носила меня, то часто лежала на правом боку. Оттого и голова у меня похожа на фасоль.
– Не прибедняйся. Голова такая оттого, что у тебя две макушки. Значит, ты не просто умный еврей, ибо нет евреев глупых – это доказано историей, а вдвойне умный еврей.
– Эх, Павлик… Твои слова да Богу в уши…
Я достал пачку «Лаки Страйк», Семен поморщился:
– Это многих доконало. Я думал, что ты завязал.
– Семен, завязывают с другим. А курить я и не пытался бросить. Я люблю курить. Но если ты против, то я потерплю.
Семен вздохнул:
– Тогда и мне давай одну. С какой стати я просто так стану дышать твоим дымом?
Я протянул ему сигарету, мы посмотрели друг на друга и от души рассмеялись.
Некоторое время сосредоточенно курили, разглядывая каждый свое. Я осматривал его «офис» – небольшую каморку с четырьмя шкафами и письменным столом, видавшим виды, Семен украдкой посматривал на меня и еле слышно вздыхал. Я понимал, что Кистенбаум ждет моего вопроса, сам не вылезает:
– Павлик, ты будешь кофе?
– Конечно. Черный, половина ложки сахару и щепотка корицы, если есть.
Семен всплеснул руками:
– Ты в порядочной еврейской лавочке. Здесь всегда есть корица!
Он чуть помедлил.
– Однако память у тебя. Даже корицу помнишь.
Я отхлебнул. Замечательный кофе! Еще бы мне не помнить корицу, кофе с ней я пил двадцать лет назад, во время обыска, который моя группа проводила в московской квартире этого парня. Корицу помню, а звание свое тогда – нет. Чертовщина какая-то.
– Ты читал объявление в газете? – я прищурился оттого, что дым попал в глаз, и со стороны должно было казаться, что мне и самому противен собственный вопрос.
– Читал. Я покупаю эту газету с тех самых пор, как моя нога коснулась местечка под названием Нью-Йорк.
– Местечко? Ха-ха! Семен, ты по-прежнему любитель пошутить. Хотя, если учесть количество твоих соплеменников на улицах города, его и впрямь можно назвать еврейским местечком, чем-то вроде Жмеринки. Ладно… Так ты прочел мое объявление?
Семен сокрушенно вздохнул:
– Прочел.
– Ты достал?
– А что мне было делать? Конечно, достал. Если бы ты знал, чего мне это стоило! Если бы ты только знал…
– Ты хочешь сказать, что я тебе что-то должен? Может, еще хочешь, чтобы я заплатил тебе полную рыночную стоимость этого дерьма?
– Все, чего я хочу, так это не покупать больше газету.
Я вытянул из пачки очередную сигарету, затянулся и выпустил струю дыма ему в лицо:
– Хватит причитать. Давай сюда то, что достал.
Кистенбаум вытащил из кармана маленькую коробочку с кнопкой, нажал. Стена поехала вбок, и показался гигантских размеров сейф с подобием корабельного штурвала на бронированной