парень, бежавший вторым за д’Аэне, сошел с дистанции. Я протискивался в пятерку лидеров. Жизнь налаживалась. У меня оставалось еще много сил, и мы приближались к подъему. Я чувствовал, что могу нарастить темп, и, поскольку некоторые другие лидеры выглядели подуставшими, у меня был шанс укрепить свои позиции. Оставалась последняя большая горка, вверх и вниз. За семь километров мне предстояло набрать 684 метра высоты до Эгюй Перс, еще одного ледника на высоте 3337 метров, а затем сбросить столько же по противоположному склону. Я знал, что смогу догнать некоторых соперников на этом отрезке.
Пришло время для моего секретного оружия: музыки.
Должен сказать, обычно я не беру с собой проигрывающих устройств. На некоторых шоссейных гонках наушники запрещены, а я из тех, кто всегда играет по правилам. Но на забегах по бездорожью, вроде ITT, всем наплевать, если ты вытащишь айпод и врубишь себе музыку. У меня были тщательно подобраны композиции для создания нужного настроения на этом этапе забега: жизнеутверждающие мелодии, помогающие отвлечься от боли и заставляющие ноги двигаться бодрее. Я прибегаю к этому средству, когда нужен дополнительный толчок на последнем отрезке гонки; это нечто сродни хорошему двойному эспрессо. Действительно помогает ускориться.
В мой пестрый сборник входили песни разных исполнителей: Эминем, Нил Янг, Кэти Перри, Майкл Джексон. Я слушал «Гангам стайл» и бесхитростную «Хэппи» Фаррелла Уильямса. Я даже запустил давно заезженную всеми на тренировках дорожку «Глаз тигра» из фильма «Рокки-3». Я бежал и мычал: «Подниматься на вызов противника», обгоняя соперников на волне своей музыки по пути к перевалу. Судья на трассе поднял вверх три пальца, когда я пробегал мимо: третье место. Да! Oui!
Я был уже на финальном спуске: нужно было сбросить 1172 метра за 8,8 километра. Немного потеплело, и я снял куртку и засунул ее в рюкзак, рядом с мини-кошками Kahtoola NanoSpikes, которые я снял раньше, когда закончилась зона снега.
Сбегая вниз, я почувствовал какое-то шевеление сзади. Глянул через плечо – клапан рюкзака болтался на ветру: я не полностью застегнул молнию. Я остановился, снял рюкзак и увидел, что ледоступов в нем нет. «Черт, – подумал я. – Видимо, выпали. Должны быть где-то рядом». Но рядом их не было. Я пробежал пару шагов назад. Их не было и там. Часть меня инстинктивно требовала забыть о ледоступах и продолжать спуск по склону к финишу. Оставалось всего четыре мили. В сверхмарафонах это равнозначно последнему кругу по стадиону.
Здесь и произошел мой внутренний спор об утере снаряжения, правилах и, в более широком смысле, о том, что такое хорошо и что такое плохо. За день до этого на предстартовой встрече со спортсменами организаторы очень много говорили об обязательной экипировке. И уделили очень большое внимание – насколько я мог судить с моим скудным французским – наличию кошек. Они подняли и показали всем, что это такое. Они даже оговорили марку – Yaktrax, так что мне пришлось даже подойти позже к директору забега и показать