взывали к человеколюбию, общечеловеческим ценностям и прочим глупостям, но разговор у нового императора был короткий. Или безоговорочное принятие условий договора, или полностью самостоятельное плавание. И тут политика Имперского Совета, поддерживающего узкую специализацию планет, сыграла на руку Новой Империи. Аграрные миры не могли с ноля наладить производство высокотехнологичного оборудования, а промышленные нуждались в продовольствии. Если учесть, что корабли строились всего в трех подконтрольных Гарту мирах, то участь независимых планет была предрешена.
Но Гарт не требовал невозможного. Его условия были даже легче, чем у почившего в бозе Имперского Совета. В целом все претензии местных властей так или иначе касались запрета в империи на частные банки и ограничения, накладываемые на крупные корпорации. Олигархи категорически не желали делиться властью и пробовали различные подходы, для того чтобы сломить молодого, но строптивого императора.
Около десятка неудачных покушений на его жизнь и полсотни заговоров различной серьёзности так и не стали достоянием широкой общественности. Ран вай и телохранители из Атана хорошо делали свою работу. И лишь единицам повезло умереть на месте преступления, а большинство из убийц закончили свои дни в камерах Службы Безопасности, наперегонки исповедуясь следователям.
Самой серьезной угрозой по-прежнему оставались два киборга, но по их следу шли отборная группа ран вай и взвод Драконьих Гвардейцев, во главе с матерью Гарта, и, судя по всему, шансов у киборгов практически не осталось.
Гораздо хуже был тихий саботаж решений и приказов, который тормозил любое, даже самое нужное дело. Бюрократия, существовавшая в узком промежутке между правителем и простыми людьми, была заинтересована лишь в том, чтобы любое дело сталкивалось с максимальным количеством трудностей, которые она сама создавала, а после героически преодолевала. Дело пошло только после того, как была введена общественная оценка эффективности и институт имперских комиссаров, которые были кровно заинтересованы в конечном результате. В случае положительной оценки комиссар получал значительные бонусы, а должностные преступления наказывались двукратными сроками на каторге.
Тут Гарт ничего не изобретал, а лишь восстановил организацию, существовавшую до Имперского Совета, а вот создание сети детских домов нового формата было целиком заслугой Гарта. Теперь каждый, кто оказался без попечения родителей, мог написать заявление, и его мгновенно переводили на Сард в одно из училищ, где лучшие преподаватели готовили детей к тому, чтобы в будущем стать опорой государства. Зарплаты в этих учебных заведениях Гарт установил такие, что на каждое вакантное место было больше ста соискателей, поэтому брали лучших из лучших. Будущей элите империи давали всё, что могли, но и спрашивали по всей строгости, а тех, кто не смог угнаться за программой или не вписывался в коллектив, просто переводили в другие детские учреждения, где все было намного проще.
Вновь назначенный министр просвещения,