в кровь.
Девушка прокручивала в голове телефонный разговор с матерью.
Вероника Ховард, по обыкновению, не дала дочери открыть рта, разразившись тирадой на тему, как она снова подвела своих родителей.
– Как ты посмела бросить бедного Чарлза у алтаря и сбежать с плейбоем-итальянцем, который меняет своих любовниц так же часто, как носки? О чем ты думала, Афина? Ты представляешь, какое унижение ожидает нас с отцом? Ты разбила сердце бедному Чарлзу.
– Подожди… Лука не… – Афина попыталась перебить мать. – Откуда ты знаешь про Луку?
– Чарлз видел, как ты села в спортивный автомобиль Луки де Росси и вы вместе уехали. – Миссис Ховард почти визжала. – Мне все стало ясно.
Чарлз подозревал, что ты встречаешься с другим мужчиной за его спиной, однако надеялся, что ты будешь счастлива с ним. Только представь, как был потрясен бедный мальчик, узнав, что у тебя роман с его школьным приятелем.
– Нет никакого романа. Чарли… он…
Афина испытывала сильнейший соблазн рассказать матери правду, но все же сдержалась.
– Убеди Чарлза назвать истинную причину нашего разрыва, – предложила она.
– Вообще-то мне нужно ехать к фотографу из журнала «Высшее общество» и объяснять, почему они не смогут посвятить пять полос в следующем выпуске твоей свадьбе, – холодно заявила Вероника. – Нам с твоим отцом придется всю жизнь извиняться за твое поведение.
Афина выпила коктейль, и официант принес новую порцию. Она моргала, пытаясь удержать слезы. Родители – особенно мать – никогда ее не слушали.
Когда Афина была маленькой, они не обращали внимания на ее просьбы отменить уроки тенниса, скрипки и занятия балетом, который ей не давался. Она была неуклюжей балериной, и другие девочки дразнили ее, утверждая, что она танцует как слон, а не как лебедь. Афина с превеликим трудом сдала выпускные экзамены, и родители перестали надеяться, что когда-нибудь, пусть с опозданием, она продемонстрирует блестящие способности.
Афина окончила курсы воспитательниц детского сада, а они продолжали требовать, чтобы она попыталась еще раз поступить в университет и получить хотя бы диплом учительницы. В конце концов Афина поверила, что всю жизнь она только и делала, что разочаровывала родителей. Именно поэтому она никогда не рассказывала им, что в школе подверглась сексуальным домогательствам со стороны преподавателя латинского языка. И Афина порой задавалась вопросом: не было ли в этом частицы ее вины?
Если она выдаст Чарли, придется рассказать родителям о том, что жених предпочел ей своего шафера, а это унизительно. Неужели она настолько непривлекательна? Чарли обвинил ее в том, что у нее есть пунктик в отношении секса. Афина, проглотив рыдание, влила в себя остатки коктейля.
Официант заметил пустой бокал и тут же принес новый. К этому моменту она потеряла счет выпитым коктейлям, но ей было все равно.
Сквозь дверь бара Афина видела Луку де Росси. Он стоял в холле и говорил по телефону. Он был настолько хорош собой, что ни одна проходящая мимо женщина