затем перешли к двусторонним «соглашениям о безнаказанности» с государствами, которые заверяли, что они никогда не передадут американских подданных этому суду. Между тем в 2002 году конгресс принял «Акт о защите американцев, находящихся на службе», позволяющий использовать силу для освобождения американских (и избранных союзнических) военнослужащих в случае их ареста. До настоящего времени ни одного суда над ними проведено не было.
Конечно, американцы сознательно учреждали иракский трибунал как «национальный» суд, но, как отмечает Дзоло, в нем также есть немало признаков международной «нюрнбергской модели». Его устав был принят Управляющим советом Ирака, который сам был создан Временной коалиционной администрацией под руководством Пола Бремера и не обладал никакими законодательными полномочиями. Судьи трибунала отбирались по явно политическим критериям и работали на основе уставов, написанных американскими юристами, так что ни о какой беспристрастности не могло быть и речи. Суд над Саддамом Хусейном «воспроизводил и радикализировал логику стигматизации и возмездия, которая пронизывала Нюрнбергский процесс», превратив его в «пропагандистскую инсценировку правосудия», которая ни в коей мере не способствовала демократизации Ирака.
В этих трибуналах, а также в замысловатых оправданиях введения в 1990-х годах «запретных для полетов зон» в Ираке Дзоло видит развитие политики гуманитарного вмешательства, оторванного ото всех по-настоящему универсальных институциональных или нормативных оснований. Финансово и идеологически зависимые от своих атлантических спонсоров, их критерии ad hoc и ad hominem воспроизводили неравенство власти и влияния. В этом отношении вслед за кельзеновской критикой Нюрнберга, также перекликающейся с Арендт и Хедли Буллом в «Анархическом обществе», Дзоло видит в применении международного права не беспристрастное правосудие, а продолжение агрессии другими средствами. Попав в руки великих держав, «возвышенный кантовский и кельзеновский призыв к миру во всем мире с помощью мирового права, обещающий положить конец войне при помощи юридических средств и универсалистских институтов», оказался инструментом того, что Ганс Моргентау когда-то назвал «космополитизмом Священного союза».
Дзоло не слишком стесняется в выражениях, говоря о лицемерии, которое сочетает избирательную криминализацию войны с нормализацией агрессии великих держав, зачастую принимающей форму необъявленных войн и войн малой интенсивности. В его анализе война оказывается «протезом» возглавляемой Соединенными Штатами глобализации и часто оправдывается ее апологетами с позиций юридического и гуманитарного универсализма. Пристрастность и непоследовательность последнего безжалостно критикуются Дзоло. От «Нюрнберга до Багдада» международная юрисдикция по военным преступлениям определялась победителем, а преступления агрессии никогда не рассматривались с помощью действительно универсальной процедуры: победители