нет-нет, смог впервые определить направленность «ветров» ноосферы скомбинировав их с внешними данными, просто коллинеарно поставив их направлению потока… – я опустил до этого в сарказме разведённые руки. В голове сильно пульсировало, но сейчас отступать было нельзя. – Пап, этот человек не будет врать по поводу того, что сам сотворил, и ты это прекрасно знаешь. Только вот, меня за ребёнка не держи.. и лучше всё-таки скажи, к чему вы стремитесь и как управляете стольким количеством демонстраций.. я, правда, хочу знать.
Я говорил как можно более мягко и доверительно, однако на Алмыкова старшего это впечатления не произвело. Он постоял недолго, грозно глядя на меня, после чего развернулся и, пробормотав что-то вроде «этот разговор бесполезен», пошёл прочь.
Я же предпринял последнюю попытку:
– Стой! Я ведь не сказал, что собираюсь как-то мешать вам! – отец остановился, прислушавшись. – У меня на это счёт как раз другие планы…
Встав с подоконника, я вежливо улыбнулся, разведя руки, и посмотрел на полностью обернувшегося мужчину, глядевшего на меня с ухмылкой.
– И какие же, если не секрет? – спросил тот.
– Поверь, уж точно ни каким-либо боком вас останавливать…
Немного посмеиваясь, папа прошёл к кровати. Сев на неё, он продолжил:
– Понимаешь ли… Большинство – создает правила. Неважно, кем ты являешься, какой чин имеешь… Против массы, ты – ничто. Конечно же, если только ты не пользуешься уважением у народа, ибо людьми деньги движут с неохотой.. а вот признание. В этом случае тебе ничего не угрожает. Однако, где зарождается вся воля толпы? Нет, не совсем в душах или сердцах, аха, в раде, суде, совете либо же еще где думают вовсе не сердцем или душой, а мозгами. Вот и человек понимает, что его нечто не устраивает также, головой. В этой ситуации как раз-таки и создаётся главный парадокс, ведь, вроде бы, если человек уважает и лелеет власть, что развернулась над ним, зачем ему что-то менять? Понимаешь ли, в такой ситуации уже работают два строго перпендикулярных друг другу отрезка чувств и эмоций, берущих своё начало в одной точке, но распространяющихся в разных плоскостях. А именно два лагеря, один из которых рад всему, а второго многое не устраивает. Они подобны двум ветвям параболы, комбинируя которые создаётся чистая константа. То есть, они уравнивают один другого. Поэтому ничего и не происходит, однако и ясно что нечто не так… И это нечто видит кто-то, у кого есть возможность всё исправить. Нет, не мы, а те, кто нам, как бы это прозаично не звучало, платит. Ибо раньше на людей воздействовали посредственно, внешне. Теперь это можно делать на прямую, так почему бы и нет? Особенно когда творится всё на благо. Это заплесневелое общество псевдодемократов и лжеджентельменов надо менять, так как на престолах главных сидят вовсе не те, кто этого достоин. Поэтому надо что-то делать… Вот мы и делаем.
– Ага.. посылая в ноосферу мысли других, ради собственного обогащения… Так что ли? – сказал я, потирая подбородок, после