принять надо, как родного. Так и стали они жить, только нужда ушла – денежная.
Серафим с парнем проводил много времени, обучал его всему, что знал и работали они рука об руку. Подходил уж годовалый срок, дела в гору пошли, сыновья сыты, одеты, только радуйся, а мать с тоски помирает, всё больше по ночам плачет. Идут они с мальчиком по полю.
Мальчик: А что такое с маменькой, она сама не своя, всё вроде есть: достаток, братья сыты, жениться некоторые собираются, да внуки скоро рождаться начнут, а мать плачет и ты горюешь?
Шли они молча, Серафим думал, как рассказать, что сына выдал за чужого, чтоб благосостояние семьи поправить… Что делать? Присели они наземь и поведал Серафим всё мальчику.
Мальчик посмотрел на Серафима и говорит: Мы на том же месте, где встретились год назад, ты меня приютил обогрел, накормил. Я же был сыном тебе, как родным, но не твой я сын, а тех, кого обмануть захотел ты.
Серафим молча смотрел в землю, глаз не поднимая.
Мальчик: В твоем поступке, как плохое, так и хорошее есть. Сына продал, плохо, меня приютил – хорошо, как родного приняли.
Серафиму стыдно, ведь родной стал мальчонка.
Мальчик: Ступай домой, да не оглядывайся, на этом наши пути расходится.
Развернулся Серафим, побрёл домой, ещё более одинокий, чем год назад. Ощущение потери второго сына, он чувствовал острее. Что же делать, думал – думал, но оборачиваться не стал. Пришел домой, а там, сын родной вернулся, сидит, про жизнь свою рассказывает. Прошла неделя, а Серафим ходит, покоя не находит.
Вышел Серафим в поле работать с сыновьями, отошел подальше, видит, а мальчик на том же месте сидит, ждёт его.
Серафим посмотрел на него: – Поговорить хочешь? Что же… Мой сын дома, говори, что дальше?
Мальчик: Серафим, мужик ты чести и слова. На деле, воля твоя крепче стали. Судьба тяжёлая привела тебя на распутье, продал сына, но знал, что в хорошие руки… Обманул, чистых душой людей, как простить, ведь двойную плату взял ты?
Серафим в небо смотрит, а на глазах слёзы наварачиваются.
Мальчик: Думать тут нечего, знаешь ты, что такое сыновей воспитывать, но не знаешь, что такое дочь! Вскоре у твоей жены дочь родится, воспитай мне жену хорошую, хозяюшку добрую, береги её. Придёт время, я жениться приду, тогда в рассчитаемся. Серафим посморел по-отцовски, почесал затылок: Я не против дочери, да и ты мне, как сын родной… Если так, я с радостью приму тебя! Пришел домой Серафим, как обычно; жизнь пошла своим чередом.
Через девять месяцев рождается дочь, Серафим принял её с душой, сам взялся за воспитание. Мать удивляется, радуется. Отец вязать учит, и стирать, сам мастерство постигает, все по дому переделал.
Дочь растёт красавицей, уже восемнадцатый годок пошёл. Стали мальчишки увиваться за ней, свататься спешат, а отец о долге помнит, только, как ему быть…
Думал он три дня и три ночи, пришел к выводу, что если объяснять начнёт, признают его невменяемым, а если задания давать будет, всё справедливо, выбирать-то ему.
Испытания будут те, которым