к ребенку. Ты вынуждаешь меня идти на крайние меры, добиваться, чтобы тебя лишили родительских прав, – она повернулась и сделала шаг в направлении дороги.
– Я тебя размажу. Запомни, – он приблизился к ней вплотную и побледнел. – Я тебя прихлопну, как муху. Ты поняла меня, дура? Поостерегись!
Он пошел к машине, в голове гудело. Ноги стали ватными, а сердце словно выросло в несколько раз и грозило разорвать грудную клетку. Надо было сдержаться и не говорить ей этого, но уже ничего не поделаешь, слово – не воробей.
Света улыбнулась и выключила диктофон, спрятанный в рукаве. Записала она только последнюю фразу и считала это неслыханной удачей.
Алексей разговаривал с воспитательницами и удостоверился, что из него пытались сделать настоящего монстра. Он объяснил им ситуацию с желанием матери ребенка уехать за границу и для этого лишить его родительских прав. Поначалу женщины с подозрением воспринимали все, что он говорил, но постепенно картина в их сознании прояснялась, и недоверчивость уступила место сочувствию. Алексей вызвался купить в детский сад новые игрушки и книжки, он никогда не приходил туда с пустыми руками. Воспитательницы практически каждый день получали то конфеты, то шампанское, а то и все разом. Он действовал осторожно, чтобы Сашка не видела его до поры до времени. И вот однажды настал момент, когда одна из «обольщаемых» несчастным отцом девушек, наконец, сдалась и разрешила забрать Сашку.
– Вы ведь отец, – вздохнула Зульфия. – И по закону имеете право придти и забрать ребенка. Другое дело, что мне она устроит сегодня скандал, но я как-нибудь это переживу.
Сказать, что Сашка очень обрадовалась отцу – это ничего не сказать. Она кинулась к нему со всех ног с криком: «Мой папа пришел!» – и с разбегу запрыгнула на руки, принявшись целовать его щеки и нос. Она обнимала его так крепко, с такой надеждой заглядывала в глаза, что он не выдержал и раскис.
– Папочка, ты почему плачешь? – и тут же слезы побежали из ее глаз. – Ты не уйдешь от меня, не уйдешь?
– Все, маленькая, все, – Алексей взял себя в руки. – Я с тобой. Мы сейчас пойдем на карусели, хочешь?
– Хочу, а ты потом не уйдешь? – она продолжала всхлипывать.
– Я тебя очень люблю, девочка. Завтра мне на работу, поэтому утром я отведу тебя в садик, но после приду и снова заберу, хорошо?
– Ага, – она схватила его за руку. – А можно я с тобой на работу пойду?
– Мы сейчас поедем с тобой на карусели, поедим мороженого и всяких конфет, а потом посмотрим, что будет дальше.
За последнее время это был самый счастливый вечер для них обоих. Хорошо, что аттракционы научились строить в магазинах, потому как для парка уже было поздно, да и прохладно. Сашка каталась до одурения, ела конфеты, затем мороженое, затем снова конфеты. Радость Алексея омрачали только бесконечные звонки на сотовый. Он не брал трубку, но понимал, что скандал будет