у нас такой суммы! А если бы и была, как потом отчитываться? Писать в документах «квартира в залог»? У меня есть баксов пятьсот, могу дать. Мужики еще соберут. В бухгалтерии что-нибудь наскребем… Хотя, конец года, на командировки даже не хватает.
– Не надо мужиков! Это же опасно! Сболтнет кто-нибудь, и завтра полгорода будет знать! Я и так столько… ждал.
– Ладно, Тима, ладно, успокойся. Никому не скажу. Знаешь, зайди завтра с утра – я постараюсь наскрести все, что можно. Может, сам у кого подзайму. А вообще, знаешь! Ты бы потянул время, раз в одиночку хочешь. Чтобы квартиру успеть оформить – я имею в виду, в ломбард бы тебе надо.
– Попробую. Только Егорыч, прошу, никому ничё… тьфу! никому ничего не говори.
Тимур поехал в «микры», к другу. Жанат дал все, что было: 250 баксов и три тысячи тенге. Рвался ехать назавтра вместе, но, получив твердый отказ, задумался, склонившись над бутылкой пива. Зная его характер, Тимур предупредил:
– Не вздумай завтра за мной ходить, Жан. Я не знаю, кто это и сколько их. Один неверный шаг… Даже случайного прохожего они могут принять за сотрудника! Тогда мы Мурку вообще не увидим… – он заплакал.
– Обещаю, Тим. Но если что, звони сразу – уделаем, сук!
Он уже ехал в такси, когда позвонила Света – из ломбарда. Мобильник буквально взорвался ее голосом:
– Говорила тебе, выпиши брата, выпиши! Едь теперь в Омск, бери у него согласие! Ах, горе-то, го-оре…
Утром шеф приехал неожиданно рано, кивнул ошарашенной Лене, вошел в кабинет к Тимуру, молча положил перед ним конверт и вышел. В конверте было две тысячи долларов. Всего набралось две с половиной.
Парень у «чертова колеса» взял деньги и сказал, что позвонит через два дня, когда Тимур соберет остальное. И также деловито и быстро ушел, словно растворился среди черных стволов.
…Мурка пришел сам. Света в прихожей не было, но Тимур увидел его отчетливо: футболочка, шортики, даже темный волдырек на руке, сжимающей грязную лопатку.
– Пивет, пап, – как в ни в чем не бывало сказал сын…
Тимур хотел сказать «привет» и проснулся. Рядом не спала жена. Он протянул руку к ее бедру, и она, поймав, сжала его пальцы. Прошло уже полмесяца, а похититель не звонил. За это время с квартирными документами они все утрясли – через маклера, и этот же маклер нашел покупателя на квартиру. Пусть чуть ли не в полцены, но главное, продали быстро и вернули две тысячи Егорычу. Жан взять деньги отказался. Жили пока еще здесь – выторговали у нового хозяина две недели (тот согласился легко, обрадованный ценой), чтобы дежурить на телефоне. А Жан присмотрел и «держал» комнату в какой-то приватизированной общаге – за сто баксов в месяц с последующим выкупом.
Долгожданный звонок прозвучал через два дня после истечения оговоренного с новым хозяином срока. В зале уже громоздились его вещи в коробках, и на занесенном накануне грузчиками диване спала его родственница. Всю свою мебель и бытовую технику – все, кроме кроватки сына, одежды и посуды – Тимур и Света распихали по городским комиссионным магазинам. На поздний звонок