можем увидеть и черты характерные для политического фанатизма. В монографии Ц. П. Короленко и Н. В. Дмитриевой «Социодинамическая психиатрия» говорится, что фанатизм определяется как состояние, связанное с личностной структурой человека и характеризующееся убежденностью в необходимости фиксации на каком-то суженном содержании или суженной системе ценностей. Убежденность сочетается с высокой степенью идентификации человека с этими явлениями, с интенсивностью переживаний, продолжительностью и настойчивостью, результатом которых является занятие человеком определенной позиции с постоянным пребыванием в ее пределах, отмечается неспособность таких людей к компромиссу и диалогу с окружающими. Люди, высказывающие другие взгляды, рассматриваются в качестве врагов28. Однако, здесь нет противоречия с описанием, представленным выше, так как известно, что фанатические идеи нередко являются индуцированными извне.
Безусловно, это состояние по этическим и прагматическим соображениям нельзя относить к психиатрическим расстройствам, которые приводят к ограничению вменяемости человека, т.к. трудно поверить, что люди ему подверженные полностью утратили способность к тестированию реальности.
К концу 2015 года сильные эмоции, связанные с этим состоянием спали. В большинстве своем люди не изменили своей точки зрения, что также совпадает с описанием В. Х. Кандинского, но прежние мысли уже не доминировали в такой степени в их сознании и обычно не вызывали сильной аффектации. В этом плане состояние в этот период можно сравнить с резидуальным бредом.
Психогенез данного психоконтагиозного расстройства
В психогенезе этой массовой эпидемии участвовала комбинация трех факторов: во-первых, целенаправленное суггестивное воздействие СМИ, во-вторых, эффекты группового давления и эмоционального заражения, в-третьих, определенные черты личности и установки, которые оказались для многих людей общими. Обо всех них далее я буду говорить подробно.
Сейчас сделаю лишь краткое пояснение. Примечательно, что даже те люди, которые не поддались влиянию психической эпидемии, говорили о том, что им было в определенной степени трудно противостоять влиянию телепропаганды. Не смотря на то, что у них была информация из первых рук, доходившая от знакомых, друзей и родственников на Украине, во время просмотра новостных передач невольно возникали мысли: «Не является ли правдой то, что говорят телеведущие?» Суггестивное влияние телевидения было чрезвычайно сильным.
Сила этого суггестивного влияния непосредственно зависит от контакта с источником. Эмоциональное воздействие ослабевает, когда субъект перестает получать медиа-сообщения. Как я уже сказал выше, в случае массированного воздействия пропаганды мы можем увидеть большое сходство с синдромом Folic A Deux. Хотя, безусловно, в данном случае, как уже говорилось, имеются существенные отличия: во-первых, индуктором выступает не душевнобольной человек,