о том времени, но бедный рыцарь, занесенный в будущее волей Святого Грааля, оказался совершенно беспомощным в чужой ему эпохе. В электричку он вошел последним и с трудом согласился сесть рядом с Лялей – порывался уступить место всем женщинам, проходившим мимо. Ляля взяла его под руку и тихо прижалась к его боку. Сэр Луис вздрогнул, девушка почувствовала, как стальные мускулы перекатились по его телу, и рыцарь замер, вдыхая тонкий запах жасмина и других благовоний, исходящих от шеи и волос донны Лилианы. Тонкие золотистые прядки завивались в колечки на шее и за ушами девушки, в розовой мочке маленького уха нестерпимым блеском горела небесная звездочка. Граф не верил своему счастью и молился, чтобы поездка в Выборг никогда не кончилась.
Ляля сидела тихо, в голове не было ни одной мысли. Пока электричка идет до Выборга, можно ни о чем не беспокоиться, и девушка наслаждалась минутами отдыха. За окном проносились сосновые леса Карельского перешейка. Знакомая мелодия Моцарта, нарастая, раздалась из изящной сумочки. Ляля вздрогнула, выдернула руку из-под локтя рыцаря и выхватила из сумочки мобильник.
– Мама!
– Доброе утро! Ты уже проснулась? – сказала мама.
– Я еду в Выборг, – ответила Ляля.
– Зачем?
– Проветриться, – честно сказала девушка.
– Ты переутомилась со своей книгой, – ахнула мама в Париже.
– Ничего. Денек погуляю, отдохну, – ответила Ляля. – А как вы? У вас же еще раннее утро!
– Мы были в Версале. А вчера гуляли по набережным Сены, катались на пароходике…
– И как? Почему вы встали так рано?
– Я не могла заснуть, столько впечатлений, – почти кричала мама. – А папа еще спит.
– А что запомнилось больше всего? – вежливо поинтересовалась Ляля.
– Конечно, Сена. Она уже Невы, но некоторые кварталы очень напоминают наш Питер в районе Лиговки, – восторженно рассказывала мама.
«Гаронна тоже уже Невы», – с болью в сердце вспомнила Ляля и тихо сказала:
– Рада, что тебе нравится эта поездка.
– Знаешь, все время, пока мы гуляем по Парижу, я вспоминаю картины импрессионистов, – рассказывала мама. – Река сияет, на газонах растет голубоватая трава.
– Правда? – переспросила Ляля, а перед ее мысленным взором текли зеленоватые воды Гаронны – у Тулузы она замедляет течение, бурно начинающееся в отрогах Пиренеев.
– Мы пили кофе с круассанами в кофейне на набережной, там по окнам пробегали сиреневые блики! – голос мамы звенел от радости.
– Блики от воды или от солнца? – как будущий искусствовед поинтересовалась Ляля.
– Ой, не знаю. Солнце отражалось в воде, а воздух здесь розовато-лиловый.
– Я не очень люблю импрессионистов, – сказала Ляля.
– Здесь повсюду цветут розы… – мама не могла остановиться.
– А как папа? – спросила девушка.
– Вчера выпил кружку пива и доволен жизнью, – хихикнула мама.
– Просыпается…
– Передавай