что стоял слева, они выражали холодную цепкость, а у его спутника – нервозность и даже страх.
– Веселого Рождества, – повторил Барт с натужной бодростью. Уж не нарвался ли он ненароком на разбойников? – Вот уж метель так метель! Не до приключений. Поскорей бы до огонька добраться…
– Будь любезен, заткни свое поганое хлебало, – произнес тот, что встал слева, низким и каким-то металлическим голосом.
– Извините, сэр, но в чем проблема? Если… – начал было Бартоломью, но тут из-под одеяла левого всадника высунулось дуло двустволки. – Позвольте предупредить, сэр: выстрелив, вы сильно рискуете вызвать сход лавины, и тогда уж не поздоровится нам всем.
– Не слышал, что он сказал? – подал голос второй незнакомец. Он был помельче своего спутника и заметно моложе – едва ли не мальчишка. Но поразило Барта не это, а его акцент. Чисто теннессийский.
– Не понимаю. Ты же работаешь на меня, сынок! – сказал ему Бартоломью.
Юнец бросил растерянный взгляд на своего товарища, а потом снова перевел его на Барта.
– Нет, мистер Пакер, больше не работаю.
И только тут сидящий в санях мужчина увидел в его дрожащей руке шестизарядный «Кольт» – большой, тяжелый револьвер, сохранившийся, должно быть, еще с довоенных времен.
– Полегче, сынок. – Пьяный туман развеялся, но до конца в голове у Бартоломью еще не прояснилось. В какой-то момент ему даже причудилось, что его накрыла лавина, что он лежит, задыхаясь, под снегом, и все это – только его болезненное видение. – Ты какого дьявола делаешь? Я не…
Второй всадник подал коня вперед и ткнул дулом дробовика Барту в лицо. Кровь мгновенно просочилась через его усы, протекла между зубами и поползла по подбородку.
Пакер стащил рукавицу и прижал ее к разбитому носу.
– Да чтоб тебя! – вырвалось у него.
– А теперь гони-ка к своему особняку, а мы за тобой, – сказал ему старший из всадников. – Не знаю, есть ли у тебя ножны или плечевая кобура, но совать руку под одежду – даже если почесаться захочется – не советую. Можешь не сомневаться: снесу башку не раздумывая. Все понял?
– Что вам нужно? Я – человек богатый и…
– Помнишь, что случилось, когда ты в последний раз раззявил рот? Давай трогай.
Барт поднял вожжи и тронул лошадей. Нос его горел, по испачканному кровью лицу текли слезы. Всадники последовали за ним, но уже шагов через пятьдесят одного из них вырвало в снег.
– Господи ж ты Боже мой! – пробормотал второй. Оглянуться Пакер не рискнул, но подумал, что вырвало, наверное, парнишку. А вот с чего бы его так затошнило… Уж не потому ли, что сегодня ему предстояло впервые в жизни убить человека?
Глава 11
Время близилось к десяти, и Джосс решила, что других посетителей сегодня уже не увидит. С возвращением в холодную камеру она, однако, не спешила и беспокоить уютно посапывающего у плиты помощника шерифа не стала.
Лана уже ушла домой, и Джослин, хотя она никогда бы в этом не призналась,