концерт во время облавы живодеров показался мне райской музыкой. Звезда с воем согнулась пополам, закрывая лицо руками. Между пальцев у нее торчала расческа. Я представила, как глубоко могла воткнуться заостренная ручка, и меня замутило. Из-под сомкнутых ладоней Тутси ей на подбородок скользнула струйка крови.
– Глаз! Врача! – закричала я режиссеру и охраннику.
Они еще стояли, остолбенев, пока сама Тутси не рявкнула:
– Врача быстро!
Звонить в «Скорую» побежал охранник. А режиссер сказал мне:
– Вон!
Я побрела, так и не сняв парик и красную топку звезды. Вот и прославилась на всю Россию: Лебедева Светлана – девочка, которая искалечила Тутси.
Коридор был длинный. В конце режиссер догнал меня, отвел в соседнюю с Тутсиной гримерку и запер, бросив:
– Сиди тихо!
Я слышала топот, стоны певицы и обрывки разговоров:
– Что, уже за деньги нельзя профессора достать?!
– Профессор скажет вам то же самое!
– Везите, везите скорее! – (Это Тутси). – Пусть отменяют!
– У нее выход через час!
– Какой выход, когда глаза нет!..
Потом настала тишина.
В гримерку слева от моей (Тутсина была справа) заходили другие подтанцовщицы, они звякали какими-то флакончиками, трещали о девичьем, они еще ничего не знали. Я сидела, как идиотка, в топике Тутси, в ее парике, надетом поверх точно таких же собственных волос, и думала, что теперь будет.
Заскрежетал ключ в замке.
– Встань, – приказал режиссер. – Руки вверх!
Плохо соображая, я подняла руки, как будто сдавалась.
– Да не так! Из «Мостов»!
Я показала, как Тутси изображает мосты, которые «стоят, как заломленные руки». На этом месте в клипе показывают ее локти, у Тутси они тоненькие, трогательные, с ямочкой, и у меня не хуже. Потом проигрыш, поворот, шаг влево, шаг назад и третий куплет: «Я твою любовь сберегу...».
– О` кей, – сказал режиссер. – Выйдешь вместо нее.
И Лебедева Светлана, которая искалечила Тутси, стала Лебедевой Светланой, которая заменила Тутси.
Глава XIV
Как мне достались бордовые розы Тутси, папа катал свадьбу, а мама читала газету
Это совсем не страшно – стоять на сцене перед огромной публикой. Не страшно разевать рот под «фанеру», а то, что танцевать не страшно, я и так знала. Все свистели и хлопали не Тутси, а мне, хотя думали, что свистят и хлопают Тутси. Надо подкатить к режиссеру и намекнуть, что петь я умею.
После концерта на сцену понесли цветы – я никогда не видела столько и сразу! Розы, бордовые – любимые цветы Тутси. Мне больше нравятся белые, но бог с ними.
Папа заехал за мной на лимузине. Сегодня шоферская фуражка его выручила – без нее он бы не прорвался сквозь толпу поклонников.
– А я что расскажу! – первым начал папа, когда я, как положено звезде, уселась в двух километрах от него на задний диванчик. – Вчера смотрю, какой-то тип вертится у машины. Думал, угонщик. Выхожу, а он ко мне: «Шеф, нужно свадьбу покатать».
– Ну и как, покатал?
–