сила, то может уничтожить само себя, таким образом давая начало бытию. Он представил себе Ничто как «силу в вакууме, втягивающую объекты в небытие или удерживающую их там. Если эта сила действует сама на себя, то втягивает небытие в небытие, производя Нечто или, возможно, все сущее»46. Нозик вспомнил существо-уборщика из фильма «Желтая подводная лодка», которое всасывает в себя все, что ему встречается на пути. Поглотив все, что было на экране, оно в конце концов всасывает самого себя в небытие, и – хлоп! – мир появляется снова, вместе с «Битлз».
Хотя рассуждения Нозика о Ничто выглядят игривыми, некоторые из его собратьев-философов на них очень разозлились и сочли, что он намеренно скатывается в бессмыслицу. Один из них, оксфордский философ Майлз Бернит, прокомментировал рассуждения Нозика так: «Продравшись сквозь эту безумную и путаную попытку найти категорию вне бытия и небытия и надивившись на графики, изображающие „количество силы Ничто, требующейся для уничтожения еще некоторого количества приложенной силы Ничто“, можно стать позитивистом, не сходя с места»47.
В самом деле, логические позитивисты воспринимают подобные рассуждения как много шума из ничего. Один из наиболее известных позитивистов Рудольф Карнап заметил, что экзистенциалистов запутала грамматика: поскольку «Ничто» ведет себя как существительное, то они решили, будто оно должно обозначать некую сущность, то есть Нечто. Точно такую же ошибку совершает Черный Король в книге Льюиса Кэрролла «Алиса в Зазеркалье»: Никто должен был прибыть первым, потому что обогнал гонца по дороге, рассуждает Король. Используя «Ничто» в качестве названия сущности, можно бесконечно городить чушь – как видно из первых параграфов данной главы.
Ничто не может быть объектом осмысленного рассуждения – эта мысль родилась еще на заре западной философии. Парменид, величайший из досократиков, особенно на этом настаивал. Парменид – фигура довольно загадочная. Уроженец города Элея в Южной Италии, он жил и работал в середине V века до н. э. Говорят, что в старости он познакомился с молодым тогда Сократом. Платон называл Парменида «почтенным и внушающим благоговение». Парменид первым из греческих философов создал обоснованное логическое рассуждение о природе реальности и, таким образом, может считаться отцом метафизики. Любопытно, что он решил представить свои рассуждения в форме аллегорической поэмы, из которой до наших дней дошло 150 строк. В поэме неназванная богиня предлагает рассказчику выбрать один из двух путей: путь бытия или путь небытия. Однако последний путь оказывается иллюзорным, потому что о небытии нельзя ни размышлять, ни говорить. Точно так же, как видеть Ничто означает ничего не видеть, говорить или думать о Ничто означает не думать вообще, а приближение к Ничто есть невозможность продвигаться вперед. Последователи Парменида явно развенчивают тайну бытия: если мы не можем осмысленно рассуждать о «Ничто», то вопрос «Почему существует Нечто, а не Ничто?» тоже не имеет смысла. Слова