пробежал по спине Кэтрин.
– Хорошо, я принимаю твое приглашение, – нервно сглотнув, промолвила она.
– Похоже, зрителей нашего спектакля прибавилось, – пробормотал Хантли, когда обе пары заняли позиции для танца, и тепло улыбнулся Кэтрин.
Пары выстроились в шеренгу. Супруги Хантли стояли за Кэтрин и Люсьеном.
– Вы полагаете, люди думают, что мы забыли танцевальные па, и ожидают, что мы опростоволосимся на глазах у всех? – спросил Люсьен, когда заиграла музыка, и подмигнул Кэтрин.
Она видела, что взгляды всех присутствующих действительно были обращены на них, и это ее смущало. Внутри все сжалось, она почувствовала тошноту и опасалась, что заболела.
– Нет, милорд. Я подозреваю, что их прежде всего интересует вопрос, почему лорд Роксбери пригласил на танец леди Кросби, и считаю этот вопрос вполне закономерным, ведь до сих пор они никогда не делали этого, – сказала Луиза, и ее слова повергли Кэтрин в ужас.
Люсьен невозмутимо улыбнулся:
– Откуда вы знаете, что прежде я ни разу не приглашал Кэтрин на танец? Возможно, приглашал, но она отказывалась. В конце концов, мы знаем друг друга целую вечность. Кэтрин не с неба упала, а выросла по соседству со мной.
Луиза усмехнулась, и Кэтрин почувствовала, что краснеет. Ей не нравилось, что эти двое отпускают в ее адрес шутки. Но прежде чем она нашлась, что ответить им, музыка заиграла громче, и первая пара двинулась в танце.
Подавив неприятные чувства, Кэтрин взглянула на своего партнера. Она надеялась, что танец раскрепостит ее и улучшит настроение. Люсьен мало изменился за годы разлуки. Темные волосы, черные дуги бровей над жгучими карими глазами… Внимание Кэтрин привлек нос Люсьена. Он показался ей слегка искривленным. Возможно, он был сломан в драке или во время сражения.
Дамы и джентльмены меж тем разошлись, образовав две шеренги, и двинулись навстречу друг другу. Луиза сделала шаг по направлению к мужу, Кэтрин – навстречу Люсьену, продолжая разглядывать своего партнера. У него был красивый рот, и Кэтрин вдруг с изумлением подумала о том, что впервые за многие годы знакомства обратила на это внимание. В самом деле, если бы кто-нибудь еще вчера попросил ее подробно описать внешность Люсьена, она, должно быть, затруднилась бы сделать это.
Кэтрин нахмурилась. Возможно ли это: быть знакомой с кем-то всю сознательную жизнь и иметь смутное представление о том, как этот человек выглядит? Она отругала себя за то, что беспардонно разглядывает Люсьена и задается глупыми вопросами. В ушах у нее до сих пор звучали слова Луизы… Несмотря на все усилия, она не могла их забыть. Ее разум сопротивлялся. Кэтрин отрицала очевидное: то, что сегодняшний Люсьен кажется ей красивее, чем тот образ, который сохранила ее память. В нем чувствовалась мужская твердость и решительность, то, чего Кэтрин не замечала в своем друге прежде. Неужели она проглядела эти качества в Люсьене, или, может быть, на него повлияла война, и он изменился, возмужал в огне боевых действий?
Кэтрин не знала, что и подумать.
Внезапно в ее