Гарбуз откашлялся.
– Дозвольте, товарищ командир?
– Говорите.
– Туточка недалече корпусные склады есть. То есть сейчас они, конечно, под немцем уже, но наша рота в прошлом месяце там караул несла, так я помначкаром ходил. Со старшим лейтенантом Писаненко. Два раза. Там все, что надо, имеется.
Я удовлетворенно кивнул. Отлично. Как раз на нечто подобное я и рассчитывал. Ну не могло у подвергшейся нападению армии, существенная часть подразделений и частей которой в первый же день боев были разгромлены и отброшены далеко от своих мест дислокации, не остаться никаких нетронутых складов, тем более при опросе большинство бойцов показали, что в момент нападения они оказались с весьма ограниченным боезапасом.
– Дорогу знаешь?
– Так точно.
– Показывай…
К расположению складов мы подобрались уже в сумерках. Охрана действительно была солидной. Я насчитал как минимум восемь постов. Кроме того, еще до полусотни солдат шлялись вокруг одинокого здания, в котором, по информации старшины Гарбуза ранее располагался караул. Естественно, на такое количество людей данного помещения не хватило, так что существенная часть личного состава устроила себе лежаки из шинелей и ранцев рядом со зданием, у костров. Что было необычно. У наступающей армии ресурсы, как правило, чрезвычайно ограничены. Впрочем, возможно, по округе бродило еще немало групп, подобных нашей, а то и более многочисленных, и немцы опасались, что этот склад может быть захвачен ими. У здания стоял уже знакомый мне бронетранспортер. На его крыше был закреплен пулемет, возле которого дежурил пулеметчик, занудно пиликавший на губной гармошке.
Увиденная картина привела моих бойцов в полное уныние.
– Мертвяк, – зло бросил Кабан и покосился на меня.
После психологического этюда с Косым мой авторитет в отряде был совершенно непререкаем. Я усмехнулся и мотнул головой, давая команду отойти.
Планирование операции мы осуществили в полукилометре от ограждения склада, на бережку лесного ручейка. Я разровнял суглинок, обломал веточку и наскоро набросал довольно точную схему склада. Гарбуз даже удивился, как это я сумел все запомнить с первого раза, ибо кое-что из того, что было мной нарисовано, не помнил даже он.
Я ничего не ответил. А что тут скажешь? Человеческий мозг способен запомнить все, на что человек бросил даже мимолетный взгляд, или, например, целые страницы текста на совершенно незнакомом языке, где-то когда-то услышанном. На заре изучения возможностей мозга нередки были случаи, когда люди, находящиеся в довольно взрослом возрасте, после случайного возбуждения определенного участка коры головного мозга начинали часами цитировать тексты на мертвых языках, о существовании которых даже не подозревали. А потом выяснялось, что эти тексты были случайно услышаны ими один раз, в раннем детстве, когда старшие братья-сестры учили урок, а младшие играли рядом. Так что мы не просто способны запомнить все,