надорванный край которой я разглядел внутри какие-то трубочки.
Я качнул головой. Незачем брать в руки то, с чем не умеешь обращаться. Во всяком случае, пока этого не требует ситуация.
– Не ку́рите? Ну да, вам же нельзя, – понимающе кивнул старший лейтенант.
Интересно, значит, то, что он назвал «ку́рите», похоже, составляет табу для представителей профессии, к которой он меня причислил. Как он ее обозвал? «Коминтерновских»?.. Я внимательно присмотрелся к его дальнейшим действиям. Старший лейтенант достал трубочку, смял пальцами один ее конец и засунул его в рот. С противоположного конца трубочка оказалась набита какой-то сушеной травой. Старший лейтенант достал еще одну коробочку, гораздо меньше первой, вытащил из нее деревянную палочку и, чиркнув по боковой стороне коробочки, извлек огонь. Поднеся огонь к набитому концу трубочки, он поджег траву, жадно втянул дым, а затем затушил деревянную палочку и, вытащив трубочку с тлеющим концом изо рта, выдохнул дым, так и не заметив, с каким ошеломлением я наблюдал за всеми его манипуляциями.
Бог ты мой! Здесь извлекают огонь, используя силу трения, сжигают чудовищно дорогую бумагу, изготавливают из драгоценного дерева совершенно утилитарные столы и табуреты, а не жутко дорогие эксклюзивные экземпляры авторской мебели, и при этом я нигде не заметил ни кусочка лопласта!.. Так куда же я все-таки попал?
Дверь за моей спиной неожиданно скрипнула, и голос того, кого старший лейтенант именовал Баля, радушно произнес:
– А вот зараз и чаёк. Я туточка еще и батерфродов зробыл, товарищу старший лейтенант.
– Не батерфродов, а бутербродов, – отозвался тот. – Ну сколько еще тебя учить?
– Та я их кляту немецку мову не розумию, – добродушно повинился Баля. – Вечеряйте.
– Угощайтесь, товарищ коминтерновец, – радушным жестом указал на стол старший лейтенант. – Вы же у нас четыре дня без памяти провалялись. Вас пограничный наряд еще восемнадцатого утром у Буга обнаружил. Совсем без сознания. И голого. Это вас уже здесь в гимнастерку и бриджи обрядили. А сапоги так и не подобрали, размерец великоват. – Он хохотнул, и я машинально тоже растянул губы в улыбке.
Все, что я увидел и осознал, пока не укладывалось у меня в голове. Потому что все это очень напоминало любимый анекдот сисанов… ну, про потерянную колонию. Ничем иным столь низкий уровень развития технологий пока объяснить было невозможно.
– Вы как чаёк любите, вприкуску или размешать? – заботливо поинтересовался старший лейтенант.
Я снова улыбнулся, сгреб со стола чашку и отхлебнул. Напиток был горячий, навскидку градусов около девяносто пяти. Язык немного защипало, но, в общем, температура была как раз что надо. На вкус напиток напоминал обычный черный тии.
– Вообще без сахара пьете? – Старший лейтенант уважительно качнул головой. – Видно, с гражданской привыкли. У нас начальник отдела тоже часто без сахара пьет. А иногда вообще зверобой заваривает. Говорит, как на