Все эти ласки мне всегда казались греховными, ведь до сих пор я остаюсь целомудренной девушкой в свои восемнадцать лет, но не скрою, да и не буду лукавить, хотя бы самой себе, что мне всегда так хотелось всего этого опробовать. И весь этот покой, что был у меня до сих пор внутри, смогли нарушить некто иные, как мои собственные родители. Офигеть! Они помогли открыть мне саму себя, всколыхнуть огонь и страсть, которая, как оказывается, бурлит у меня внутри самой, но я об этом даже не догадывалась и не подозревала. О Аллах, дожили, называется! – Кусает до крови губу и смотрит на часы. – Ого, ничего себе! Родители, вы сидите вдвоём в обнимку вот уже больше получаса, вы даже не заметили, как быстро пролетело время. Заметила этого только я, – и надула от обиды свои губки. – Ещё бы, ведь там так тепло и так приятно. Вода с нежной пенкой ласкают вас со всех сторон, а ваши руки ласкают друг друга с другой стороны.
Губы Алекса спускаются к её шее, и он набирает темп, толкает её, входя всё глубже и глубже, ещё резче, и вот он уже полностью заполняет её.
– Милая, любимая, я тебя уже полностью заполнил. Я унесу тебя далеко – далеко, туда, где нет проблем и печалей. Я унесу тебя от этого суетливого и сумасшедшего мира, от всех и всего, туда, где мир пуст и нам никто не нужен, туда, где мы будем только вдвоём, только ты и я. Малыш, я унесу тебя туда, где нас с тобой ждёт только райское неземное наслаждение и блаженство.
– Да милый… как же там тепло… хорошо…
Они движутся с ним в унисон, как единое целое – каждый из них целиком растворяется в другом человеке – и, их вздохи и стоны смешиваются между собой.
– Детка… милая… я в тебе… ты моя и ничья больше…
Мария наслаждается изысканным ощущением его власти над ней, а её тело, несмотря на свои годы, ещё больше расцветает вокруг его плоти.
– Любимая, как же мне с тобой комфортно и уютно, тепло и я так люблю тебя. Мы с тобой женаты больше двадцати с лишним лет, а я тебя люблю всё также сильно и крепко, как в первый раз, как в свои восемнадцать лет, когда мы с тобой только что познакомились. А ещё говорят, что любовь увядает и исчезают чувства куда – то с годами, что не остаётся той прежней пылкости, влюблённости. Чушь всё это собачья. Я не хочу тебя терять. Так невозможно любить. Я знаю, так не любят, ведь моя любовь к тебе похожа на болезнь.
– Я тоже тебя люблю милый. Не дай Аллах, если что – то случится в жизни с тобой, то я всего этого просто не переживу. В своей любви и глубокой преданности к тебе я нисколечко не сомневаюсь. Я смогу пронести свою любовь до самой своей смерти, трепетно и нежно любя, заботясь только лишь о тебе одном, мой родной и любимый мужчина.
– Я знаю. – Алекс наклоняется и накрывает её губы своими губами, и движется в ней медленно и сладко, то резко, то быстро.
Мария уже блаженно улыбается мужу в ответ и ещё больше прижимается к нему. Закрывает глаза и откидывает свою голову назад и подставляет ему шею.
– Целуй туда, –