камеры! Как такое вообще возможно и кто мог туда проникнуть?! Кто же сделал дубликат ключей? Я только одного не могу понять: что и где именно упустили мои родители, ведь героин просто так не попал в сумочку мамы, не так ли?! – Лиза вроде и обращается к судье, но сама же и отвечает на свои вопросы. – Для меня до сих пор остаётся это загадкой с двумя неизвестными, но то, что кто – то её преднамеренно стёр – это факт на лицо! Проверили всех и всё, весь персонал и ни одних улик, ни одной зацепки, ни одной ниточки, чтобы за что – то ухватиться и что ведёт к развязке! У меня в голове просто ступор, полный отстой, пипец!
Как ни странно, но судья отвечает ей.
– Елизавета ханым, обязательно должна быть какая – то зацепка, ниточка, что – то должно быть!
– В том – то и дело что ничего нет, как я вам уже и говорила, ни одной ниточки и ни одной зацепки, чтобы за что – то ухватиться!
– Сядьте и успокойтесь! Перестаньте истереть! – Грозно крикнул он и ударил молотком по столу.
Лиза, проигнорировав слова судьи, наконец – то даёт волю слезам. Она рыдает, навзрыд позабыв о том, что за ней наблюдают несколько сотен интересующихся до сплетен глаз.
– Елизавета ханым, пожалуйста, сядьте и успокойтесь, – повторил судья.
Лиза поднимает свои опухшие от слёз глаза и поворачивается непосредственно к матери.
– Мамуль, родная, любимая моя, я всего этого не выдержу, не вынесу, не переживу. Умоляю тебя, заклинаю, не оставляй меня одну, – и давится собственными слезами. – Подскажи родная как выйти из этого лабиринта и когда кончится у нас эта чёрная полоса? Скажи, что это глупая шутка, что это страшный сон, кошмар, что я просто сплю, и мне всё это, мерещится?!
– Доча, доченька… – и Мария снова крепче сжала поручень барьера, отделявшую её скамью от публики.
И вот уже Лиза бежит через весь судебный зал, минует судей и подбегает к решётке, за которой находится мать. Протягивает руки. Слёзы градом льют по её красивому лицу, и она уже захлёбывается собственными слезами.
– Господи, мамуль, нас с тобой разделяет решётка и наручники! Ущипни меня, скажи, что ни будь, только не молчи родная!
К Лизе подбежал охранник и попытался её оттащить, но она так сильно вцепилась в руки матери, что они мерились силами. Силы не равны в весе. Ещё бы, сто с лишним килограмм против хрупкого создания в сорок пять кило, но всё же, ни один из них не хочет уступать другому. Разница только в том, что каждый из этих двоих преследует свои цели: он – охранник и выполняет свою работу, а Лиза – остаться с матерью.
Мария всё ещё удерживая крепко дочь, за руки повернув голову, обратилась к судье.
– Пожалуйста, будьте хотя бы немного милосердны, прошу вас, дайте мне всего лишь пару минут, чтобы попрощаться с дочерью, ведь и у вас тоже есть дети.
Эти несколько простых, но коронных слов сыграли важную роль и смягчили судью. Он смотрит на настенные часы и лишь потом на мать с дочерью. Все невольно повернули