Оказалось, что он встретился Клоду в тот момент, когда офицер уже был во всеоружии и совершил восемь хладнокровных убийств.
Tovarish_Che нашел RODDOG, на выходе из командной рубки, он шел доложить капитану о проделанной работе. Потерявший сознание, слабый от большой потери крови, он не приходил в сознание около двух или трех недель. Оставшиеся ученые постарались оказать первую медицинскую помощь офицеру, но его состояние было нестабильно. Меня, как и остальной офицерский состав, не пускали к нему, да это было и незачем. Я не знала его лично, смотрелось бы странно со стороны, даже более чем – дико, когда незнакомый человек так стремится попасть в палату к больному, который никем ему не приходится.
У его палаты мне довелось отстоять две смены, после чего по приказу Pandora я была переведена патрулировать коридоры, следить за порядком и наблюдать за выполнением приказа капитана второго ранга, «о соблюдении комендантского часа». Эта работа была более сложной, чем стоять на одно месте возле бокса, ожидая врача, чтобы проверить его и впустить в помещение для планового осмотра раненого.
По прошествии нескольких долгих недель Tovarish_Che пришел в себя, но, увы, не мог произнести и слова из-за пробитого легкого. Он мог лишь смотреть на стоящих рядом людей затуманенным взглядом и дышать через кислородную маску, вряд ли понимая всё то, что происходит вокруг.
Офицеры были рады тому, что он пришел наконец в сознание и состояние его стабилизировалось, но это продолжалось недолго. Все показатели говорили, что раненного офицера скоро выпишут и у него будет возможность на реабилитацию и частичное выздоровление, но, увы. На второй день своего пробуждения Tovarish_Che умер от остановки сердца. Приборы показали, что это произошло слишком быстро и неожиданно. Дело замяли, тело не вскрыли, случившееся списали на роковое стечение обстоятельств и не более. Я видела недоумение в глазах офицеров, видела, как медленно, но верно, в их душах, глубоко внутри, поселяется сомнение.
AccelBoy переживал это хуже всех остальных, пытаясь держаться на публике более сдержанно, он временами уходил в себя, отгораживаясь от реальности, замирая на месте. Обычно его никто не трогал в такие моменты, старались пройти мимо, ведь это было его личной борьбой с самим собой и со своими эмоциями, других это не касалось. Увидев мою реакцию, капитан всё же решилась поговорить с лейтенантом, и со стороны могло показаться, что этого было достаточно, для того, чтобы проблема была решена, но нет. В лучистых голубых глазах больше не было прежней яркости и жажды жизни. Говоря со мной он больше не испытывал интереса, как, в принципе, и с остальными. Он медленно угасал словно свеча.
– Вы хорошо общались со старшим лейтенантом, Tovarish_Che? – говорю чуть слышно, чтобы никто из офицеров, кроме лейтенанта AccelBoy меня не услышал. Разворачиваясь всем корпусом, я устремляю взгляд в противоположную сторону.
– Нормально. Не больше чем нужно, – поджимая губы, говорит он и смотрит в иллюминатор, как будто там можно найти все ответы на вопросы.
– Извини, но думаю, что тебе стоит выговориться, – произношу чуть слышно и смотрю