за поздний визит, но это было необходимо. Не хотелось говорить об этом по телефону, – сказал он, направляясь к двери.
– Господь с Вами, – тихо сказала мама и перекрестила его вслед.
Он ушел, а мы еще долго не могли уснуть, обсуждая случившееся.
– Аленка, а ведь он неспроста пришел к нам, – с тревогой в голосе сказала мама. – Это он сейчас такой открытый и ранимый, а вообще-то – человек непростой и жесткий. Держись, детка, от него подальше. Такие, как он, людей перемалывают, не задумываясь.
От ее слов мне стало так нехорошо на душе. Кто бы знал, что ее пророчество так скоро станет явью.
После завтрака я сообщила своим подопечным эту неприятную весть. Все помрачнели, их лица выражали сочувствие. Они заговорили между собой, обсуждая, как быть дальше. Дитеры ждали, что скажет начальник, а банкиры сразу же предложили завершить визит и уезжать, как можно скорее. Всем было ясно, что продолжения переговоров сейчас не будет, а больше им здесь делать было нечего. Но решающее слово было за фон Штольцем. Я видела, что в нем происходит внутренняя борьба. Разум говорил, что нужно уезжать, но сердце не хотело оставлять меня.
_ Фройляйн Элен, попытайтесь, пожалуйста, перебронировать билеты на более раннюю дату. Если получится, значит, мы улетаем раньше. Если же нет, придется пробыть здесь все оставшиеся три дня. Ничего не поделаешь, будет вынужденный отпуск, – вынес свой вердикт Франц и так посмотрел на меня, что я поняла, что он что-то задумал.
После завтрака все разошлись по своим номерам. Было решено отдохнуть немного, а потом еще погулять по городу, походить по магазинам и купить сувениры для домашних. Франц пригласил меня в свой номер. Как только мы закрыли за собой дверь, он сразу привлек меня к себе и поцеловал.
– Милая моя. Я едва дождался, когда ты придешь. Я как мальчишка, не спал всю ночь. Я мечтал и мысленно разговаривал с тобой. – Глаза его блестели, он был радостно возбужден.
– Франц, что делать с вашим отъездом? – я была озабочена предстоящими хлопотами.
– Любовь моя, я искренне сочувствую твоему шефу, но для нас все складывается как нельзя лучше, – лукаво сообщил он. – Ты перебронируешь билеты, но не пять, а четыре, и скажешь, что больше на этот рейс билетов нет. Пусть они улетают и ждут меня в Москве. У них есть дела в нашем московском представительстве. Я же скажу, что побуду здесь, чтобы поддержать господина Соколова. И эти три дня мы проведем только вдвоем! Ты согласна? – Ему очень нравилось, что он все так хорошо придумал.
И кто бы сомневался в том, что эта идея пришлась мне по душе?!
Мы все сделали так, как решили, и в этот же вечер отправили Дитеров и банкиров в Москву. Среди провожающих было еще несколько наших сотрудников из руководящего состава, из числа тех, кто не был занят в траурных хлопотах. Один из них – наш коммерческий директор, мой вначале тайный, а потом и явный недоброжелатель. Он довольно долго присматривался ко мне и бывал неизменно приветлив и любезен.