вам через окно. Тебе что, – мужик сощурил один глаз, – дома неймется?
– Где дома? Где-дома-то!?!? – сорвалась на крик девушка. —Это шо дом? Или может там дом? —крикнула Ксана, ткнув рукой в сторону окна. За окном действительно был виден чей-то домик. —По-ооойдуу-уу, говорит, к Окса-а-анке. В дере-еевню, – противно передразнивая продолжила шептунья. —А ничё, шо во всей «деревне» только я и живу? Дом, дОма… ДомА стоят, а люди где?!?!? – девушка опустилась на пол и тихонько заплакала.
Всем стало до ужаса неловко. Мужик скис, плечи жалко скукожились. Решительно сделал пару шагов в сторону девушки, но не доходя, робко остановился. Затем все-таки присел рядом с тихо плакавшей Оксаной.
– Ксана… Ксанушка… Ну ты это, не плачь родная. Мы ж все вместе тут. Чем тебе не люди? А я? А Пашка? А блестящий наш, что грустить не дает? Ну что ты, милая, – мужчина нежно обнял рукой трясущиеся плечи.
– Вот-вот. Вы уйдете я одна останусь. СОВСЕМ одна, понимаешь? Зеркало умница, а все ж не живой человек. Мне что сиди и думай: где вы, что вы? Вернетесь-не вернетесь, если вернетесь, то когда? Неделя, месяц, год? Дни считать, да от окна к окну, от окна к окну, – высказав все это девушка заревела еще громче. Никто не знал, что сказать, потому и молчали. Зеркало тихо подозвало к себе мужчину и что-то прошептало тому на ухо. Мужик кивнул.
– Ксюша… – тихонько позвал мужчина, девушка даже не подняла головы. – Ну прекращай уже, я тебя умоляю. Все вместе пойдем. Правильно ты говоришь: жили вместе вот и в путь двинем вместе. Я тоже волком выл, пока ты не появилась. А знаешь, как обрадовался, когда свой дом увидел: не ветхий, значит точно люди живут. А тут… – видно было, что мужчина тоже приуныл. —В общем бери что нужно, оставляй что не жалко. Трамбуй плотнее, вяжи сильнее. Мы парни дюжие, если хочешь и тебя на руках понесем.
После этих слов Оксана наконец-то подняла голову. Казалось, что плач даже пошел на пользу – лицо девушки как-то посветлело, щеки налились краской. Она выглядела весьма симпатичной – по женственному беззащитная, донельзя живая и настоящая. Только глаза все еще блестели от недавних слез. Павлу стало неловко – повернувшись тихонько скользнул за дверь.
Печь занимала едва ли не полкомнаты. Недавно беленая, сразу бросилась в глаза из-за своей чистоты. Пахло высушенными травами. Парень сделал несколько шагов, глазам открылась забавная картина. За печкой, вдоль стены прибиты полки – простые широкие доски на металлических уголках. Начинаясь на полметра ниже потолка они шли ровными рядами до уровня колен. Каждая полка была уставлена баночками, пузырьками, бутылками самых разных форм и размеров. Почти все склянки были наполнены, в одних немного не доставало до горлышко, в других жидкость едва покрывало дно. Эта картина махом напомнила парню барную стойку средневековой корчмы, в какой-нибудь RPG игре.
– Как тебе моя личная лаборатория? —Оксана стояла на пороге, внимательно наблюдая за реакцией парня. В голосе звучало хвастовство, но доброе и даже наивное. Как ребенок прибегает к бабушке, и показывает