утра, когда можно нежиться в самой лучшей постели на свете – своей – и ни о чём не волноваться. Так, стоп. Ночью был довольно жёсткий диван и тонкое одеяло. А сейчас… Открыла глаза, поёрзала. Диван в наличии имелся. Одеяло… большое. Как облако. Тёплое. Дрэков Грэм. А сразу нельзя было такое выдать?
Потянула носом – кофе не приснился. Кофе точно был! Чуть опустила краешек, освобождая обзор. Мужчина к кофе прилагался тоже. Лежала и глазела бесцеремонно.
Небрежно небрит. Слегка беспорядочно взлохмачен. Вид неуставной и фривольный. Движения твёрдые, прямые, лаконичные. И при этом совершенно необъяснимое отсутствие тяжести. Большой Грэм в маленьком, почти игрушечном для него домике, но не выглядит тут инородным и лишним. А может, секрет в том, что здесь почти нет мебели? И много свободного места? Наверное, пространство организовано специально под него, чтобы он мог развернуться.
Бессовестно пялилась на широкую спину с ровными, чётко очерченными плечами. Терпеть не могу, когда у мужиков перекачанные в головогрудь треугольные плечи. Моё право. А у этого плечи были красивые. Прямые. Такие, как надо. Кто же ты, мужик? За призрачной гранью сознания билось что-то. Что-то слишком похожее на воображение. Одно радовало наверняка: убивать меня он, кажется, не планировал.
Я скользила глазами по коротко стриженному затылку, слишком правильному уху. Красивое ухо. Надеюсь, второе тоже ничего. Шея не «бычья». Значит, скорее всего, химию не жрёт и «спортивный» вид его вполне натуральный.
Он был в обычной футболке, не как позавчера – в литой броне. Неужели перестал опасаться, что я его прибью? Закусила губу, отчаянно пытаясь не засмеяться в голос. Чуть не получилось некрасиво закудахтать, от этого сдержаться стало ещё труднее, и я почти была готова расхохотаться открыто, как Грэм замер. Он и до этого беспорядочной подвижностью не отличался, а тут как-то подтянулся и будто задержался на вдохе. Кажется, я перестала дышать тоже.
Обернулся подчёркнуто медленно, и я захлопнула глаза.
– Доброе утро, Карри, – сказал тихо.
Затаилась, почти не дыша.
– Понятия не имею, что вас так развеселило и смутило, но краснеете вы бесподобно, спасибо, – сказано было приветливо и тепло.
Как это?
Распахнула глаза и натолкнулась на откровенно смеющийся взгляд. Не знаю, как до того, а вот теперь я покраснела точно.
– Так даже лучше. – Грэм бессовестно улыбнулся и указал на «моё» место за столом. – Кофе? – спросил, будто мы сто лет знакомы и не он хотел меня вчера придушить голыми руками, а я его стукнуть по голове кочергой.
Села, завернувшись в одеяло, как в кокон, и тут же из него выбралась, потому что было невыносимо жарко. Бросила взгляд в окно, там по-прежнему искрилась внезапно раздумавшая убираться зима. Будто морок наложила, схватила окрестности Весны инеем и влажным морозом. Но жаркое уже солнце трудилось усердно, вытапливая и согревая.
В доме печь гудела огнём. Я хмыкнула и выбралась из убежища наружу. Запуталась в чём-то и почти